– Слышь, Андрей, смотри! Вон люк, видишь? Крышка то опускается, то поднимается! Вылезть, что ли, кто-то не может?

– Канализация у нас древняя, – пояснил Булгаков. – Вместе с римской ее провели… Сантехники под землей и днюют, и ночуют. То там прорвет, то здесь. Летом постоянно воды нет. Все испытания проводят. Горводоканал это, Игорь, работает…

– А может, бомжи?

– Может, и бомжи, – согласился Андрей.

Крышка поднималась все выше и выше. Вот она, наконец, откинулась вовсе, но разглядеть человека, появившегося из-под земли, Старикову не удалось. Водитель рванул на «зеленый». Стариков обернулся, но сзади ехал троллейбус, загораживая весь обзор.

– У нас, в Слянске, тоже перебои с водой. – Игорь вздохнул и добавил: – С горячей. Да и хрен с ней. Все равно на работе ночуем. Что, подъезжаем?..

Пацифееву только с пятой или шестой попытки удалось приподнять тяжелую, приросшую к люку крышку. Еще столько же сил понадобилось, чтобы перевернуть ее и освободить проход. Яркий солнечный свет резанул по глазам, и врач прикрыл их ладонью. Он понятия не имел, в какой части города находится, силы оставили его, и он, поднявшись на дрожащих ногах еще на две ступени, отвалился на траву.

«Слава богу, что это – не проезжая часть…» – успел подумать он и потерял сознание.

– Гля, кажись, очухался!

– Не, это просто рука с живота соскользнула…

Голоса доносились до Пацифеева, как из тумана. Он приподнял голову и открыл глаза. Перед ним стояла серо-голубая мутная стена и два расплывчатых силуэта. Он профессионально оценил свое физическое состояние, заодно вспоминая – где он и что с ним недавно произошло. Истощение, тошнота, возможно – отравление, потеря крови… – он искал симптомы и их связь с происшествием. «Какая потеря крови? Я ранен?! Что было? Была темнота, нечем дышать, запах… Канализация! Я шел по канализации, уходя от преследования! За мной по пятам шел Макаров, будь он проклят!.. Но почему чувство потери крови? Я ведь не ранен! Где я?.. Кто эти люди?»

Он застонал и перевернулся на живот.

– Я же говорю – очухался!

Пацифеев сел и сфокусировал перед собой взгляд.

– Где я?

– В заднице! – захохотал один из стоящих перед ним. – В заднице этого города и этой жизни! Ты, старичок, в нашей скромной келье.

Наконец Витольду Романовичу удалось прояснить сознание, а вместе с ним и все органы чувств. Он понял, что сидит на грубом дощатом полу какого-то жилища. В помещении находились два матраца, ящик из-под водки, поставленный на попа, и невероятное количество предметов, чье присутствие здесь не поддавалось никакой логике. Несколько старых полуразобранных телевизоров, труба от граммофона, банки, бутылки, связанные в пучки алюминиевые заготовки для табуретов и новые топорища. Надо всем этим, подпирая затылком крышу, возвышалась оторванная от постамента бронзовая статуя пионера, дудящего в горн. Сам горн был отбит безжалостной рукой неизвестного Пацифееву вандала, и вместо него жители «кельи» вставили в длань пионера пустую бутылку из-под водки «Зверь». Пацифееву подумалось, что либо он сходит с ума, либо он уже в преисподней. Витольд Романович остановил свой блуждающий взгляд на собственниках недвижимости и, как следует их рассмотрев, успокоился. Это были не архангелы и не бесы. Перед ним стояли граждане Российской Федерации, не отягощенные проблемами уплаты налогов и не получающие субсидий от государства, – лица без определенного места жительства.

– Слушай, мы с приятелем сначала, как тебя у люка увидели, хотели оставить тебя там, но потом это… нечаянно посмотрели в твоих карманах… Ну, чтобы паспорт найти да домой отнести. А там баксы. Вот мы и решили, что ты от ментов таришься, а значит – свой парень. Может, и деньгами нам поможешь или еще чем…

Речь бомжа не изобиловала грамотностью, но Пацифеев понял сразу – он ушел от Макарова. Хоть на день, на час, но он его опередил. Он провел рукой по карману рубашки и проверил его содержимое. Доллары были на месте – двадцать сотен, перетянутые тонкой резинкой. Бомжи оказались на редкость порядочными жуликами. Он поднял левую руку к другому карману, чтобы посмотреть, уцелели ли его очки в золотой оправе, и едва не лишился чувств от боли, пронзившей все тело.

– Эй, эй! Осторожней! У него «грабля» прострелена, а он ею машет, как теннисист! Мы тебя перевязали как могли…

Пацифеев понял, откуда у него симптомы, которые встречаются при потере крови, но он никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах его ранили из огнестрельного оружия в коридорах канализации.

– Макаров… Все-таки зацепили, суки.

– Братва?

Пацифеев промолчал – вступать в диалог с оборванцами у него не было ни малейшего желания.

– Значит – менты, – уверенно произнес второй.

Обоим бомжам было лет по сорок, они были одинаково грязные, одинаково заросшие и без носков. Перед Пацифеевым крутились два китайских спортивных костюма с пузырями на коленях и рукавах да две пары стоптанных сандалий. Бомжи всячески старались угодить гостю в надежде на щедрое вознаграждение.

– Со мной был пистолет? – прежде подумав о целесообразности этого вопроса, спросил Витольд Романович. Пистолет ему был сейчас нужен как воздух. Что будет дальше, врач не знал, но был уверен, что без стрельбы не обойдется.

– Нет, пистолета не было, – огорчились бомжи.

Значит, оружие сгинуло в дерьме налогоплательщиков города Заболоцка, и достать его оттуда уже не представлялось возможным.

– Ладно… – К Пацифееву вернулось чувство опасности и способность рационально мыслить. – Вот вам триста долларов. Сейчас идете в ближайший магазин мужской одежды и покупаете порядочный костюм. Нужно объяснять, что такое «порядочный костюм»? Это пиджак с брюками. Еще купите рубашку. – Пацифеев подумал о ране и добавил: – Желательно – бордовую или черную. Там же купите туфли сорок третьего размера, тоже черные. После этого идете в аптеку и покупаете… Бумажка и карандаш имеются?..

Когда бродяги с деньгами и запиской уже почти вышли из лачуги, Пацифеев с отвращением подложил под голову какую-то грязную сумку и окликнул их.

– Два вопроса. Первый: где расположена ваша «келья»?

– Недалеко от железнодорожного вокзала. Рядом с колодцем, где тебя нашли.

«Это хорошо, что недалеко…» – подумал Пацифеев и криво улыбнулся.

– И второй вопрос – где пионерский горн?

– А… Это мы с приятелем его отбили да на пункт приема цветмета сдали. Руки, падла, не отбиваются, придется пилить. Короче, через два часа вернемся. Можно, мы пожрать чего возьмем да выпить? Трубы дымят сил нет…

– Валяйте… – разрешил Пацифеев и закрыл глаза.

Когда в руках бомжей оказалось триста долларов, это было для них еще не так впечатляюще. Но когда они поменяли их на рубли, у них перехватило дыхание. Восемь с лишним тысяч рублей!.. Это не то что «всего» триста долларов. Такую сумму они не держали в карманах никогда в жизни. Первой мыслью, пришедшей им в голову, была мысль о том, чтобы «свалить» с «филками», бросив свою лачугу и расслабляющегося в ней мужика на произвол судьбы. В этом случае совесть их была бы чиста. Они спасли беглого от ментов, обогрели, перевязали, сохранили ему деньги и взяли за это самую малость. Они заработали эти триста баксов честно и…