Вот тут они одумались. Первым доводом был тот факт, что у спасенного осталось еще тысяча семьсот «зеленых». Второй довод – «келья». У бомжей вся городская территория разбита на свои зоны влияния, где можно спокойно собирать металлолом, пустые бутылки, попрошайничать и подворовывать. Если они сейчас потеряют свою территорию и уйдут на чужую, они будут на положении изгоев, а их место займут другие. Довод третий – «филки» закончатся очень быстро. Так есть ли смысл мельчить? Выпив по бутылке пива у ближайшего коммерческого киоска, повеселевшие друзья взяли курс на салон мужской одежды HUGO. Зайдя в зеркальные двери, они вылетели оттуда через восемь секунд, сопровождаемые пинками охранника в малиновом пиджаке. В этом салоне не продавалось ни одной вещи, которая стоила бы дешевле ста долларов. Наглые продавцы почему-то решили, что у друзей нет ста долларов.

Неудача не сломила бомжей. Костюм серого цвета с зеленоватым оттенком они купили на ярмарке у цирка. Как и просил седоватый мужик – пятьдесят второй размер, рост четвертый. Там же купили туфли и черную рубашку. После этих непривычных для них манипуляций они зашли в аптеку и протянули фармацевту записку раненого. Просмотрев список, тот почесал подбородок, подозрительно глянул на друзей, раздумывая, звонить в милицию или нет. Судя по профессионально написанным на латыни названиям лекарств и инструментов, кому-то требовалась операция после ножевого или, возможно, огнестрельного ранения. Но, решив не быть чересчур придирчивым (что, наркоманам шприцы тоже не продавать?), он отбросил прочь сомнения и выложил на стол требуемое.

– Восемьсот семьдесят пять.

– Рублей?! – опешил один из бомжей – второй ушел за пивом.

– Нет, португальских эскудо, – невозмутимо ответил фармацевт. – Если, конечно, они у вас есть.

Расплатившись, ошарашенный бомж вышел из аптеки и залпом осушил протянутую ему бутылку. Последний раз он покупал в аптеке аспирин лет пятнадцать назад и отдал за него восемь копеек.

– Он нас разорит!

– Сколько осталось?

– Две тысячи триста двадцать пять рублей.

– Не все так грустно. Сейчас в гастроном, и – домой. Еще пивка?..

Когда двое товарищей из «службы спасения» прибыли к раненому, они были в стельку пьяны. Из выделенной суммы у них оставалось тринадцать рублей, и они громко выясняли, кто из них за батон колбасы и три бутылки водки заплатил две с лишним тысячи рублей. Дождавшись, пока компаньоны разопьют очередную бутылку и упадут там, где сидели, Пацифеев принялся священнодействовать. Наполнил один шприц ультракаином, второй антисептиком, вынул тонкий металлический зонд и приготовил пластырь с бинтом. Положил все это перед собой на кусок развернутой марли и некоторое время сидел, перебирая пальцами, как баянист. Пацифеев был слаб, он знал, что может потерять сознание в любой момент, но ничто не могло остановить его в желании помочь себе. Врач, исцели себя сам…

Витольд Романович сжал зубами резиновый жгут, надел тонкие медицинские перчатки и опрокинул на ладони недопитый бродягами стакан. Водка разлилась по перчаткам, издавая специфический запах. Именно этот знакомый запах зажег огонек в глазах врача, и он, не задумываясь, вогнал себе в плечо, рядом с раной, пять кубов ультракаина…

Он сидел, как китайский болванчик, на грязном полу лачуги, мутными глазами глядя перед собой в одну точку. Его левое плечо было туго перебинтовано, рядом с ним в беспорядке валялись окровавленный зонд, куски ваты, марли и несколько опустошенных одноразовых шприцев.

– Шейте!.. – с кривой усмешкой скомандовал он несуществующему ассистенту и стал подниматься с пола. Перед глазами плыло и двоилось, но он не переставал усмехаться. Он вынул из полиэтиленового пакета купленный бомжами скальпель и, фыркая, как кошка, и беззвучно хохоча, приближался к спящим. – Не-е-т, старичок, твоя печень мне не нужна, она увеличена – цирроз… Это я как врач тебе говорю… Но вот почки у тебя в порядке… Профессор, вам почки нужны?!

Внезапно он пришел в себя. Поняв, что стоит на коленях перед одним из бомжей со скальпелем в руке, он отшатнулся. Он терял над собой контроль. Пацифеев подошел к «своему» месту и нашел в пакете последнее, что заказывал в аптеке, – флакон с нашатырем. Несколько раз вдохнув пронзившие мозг пары, он окончательно очнулся.

Еще минут пятнадцать ушло на то, чтобы переодеться и собрать в пакет использованные препараты и инструменты. Этот пакет должен исчезнуть с лица земли. Там его кровь и отпечатки. Макаров пойдет на них, как волчара на раненую овцу, а значит, нужно пакет сжечь или закопать…

В последний раз окинув глазами спасительное жилище, Пацифеев собрался было уходить, но что-то его остановило. Он стоял и, наморщив лоб, смотрел на хронических бомжей. К вечеру, очнувшись, они допьют водку. А потом, уже плохо соображая, выйдут на улицу, расспрашивая у прохожих, куда пошел раненый мужик. Они так будут идти, желая его разыскать, точнее, не его, а его деньги, пока их не загребут в медвытрезвитель. Там они «сольют» всю информацию, и через пару часов некто по фамилии Макаров будет владеть ею в полном объеме…

– Нет, не будет. – Лицо Пацифеева исказила гримаса ненависти, и он достал из пакета шприц и десяток ампул ультракаина.

Он успокоился только тогда, когда ввел в сердце каждого из бродяг по десять кубов лекарства. Те лишь слабо пикнули, когда в их грязные груди входила длинная тонкая игла. Алкоголь для них сыграл роль хлороформа.

– Спасибо этому дому… – шептал Пацифеев, выходя из вонючей лачуги на свежий воздух.

Выслушав Булгакова и Старикова, Макаров вынул из пачки сигарету, но через мгновение скомканная и неприкуренная сигарета полетела в урну булгаковского кабинета.

– У него пейджер есть?

– У Ожегова? – уточнил Андрей. – У нас у всех есть пейджеры. Сотовая компания расщедрилась.

– Могла бы и на мобильники расщедриться, – влез в разговор Саморуков.

– Я видел Ожегова сейчас в отделе. Скинь ему, Андрей: «Получите гонорар за повесть в месте заключения договора. Заградский». Как только этот сучонок вывалится из отдела, поведем его на вашей машине. Интересно, куда он нас приведет?

– Рискованно, – заметил Мишка. – Он мог минуту назад разговаривать по телефону с Пацифеевым. Или просто возьмет и сам перезвонит ему.

– А у нас выхода нет! – усмехнулся Саша. – Топорно, согласен, но кто предложит что-нибудь более изощренное? Есть чем заменить номера на «Жигулях»?

Этот вопрос был адресован Булгакову. Тот подумал и ответил:

– За отделом «Тойота» уже полгода парится. Хозяина «замокрили», а родственники в Германии. Я вот никак ее номер вспомнить не могу, а почему Ожегов помнить должен?

Еще десять минут – и оперативники отъехали от райотдела на белой милицейской «шестерке» с номерами машины почившего хозяина. Прижавшись в тени стоящего рядом с отделом дома, Булгаков посмотрел на часы.