– Ищите детей демонов. Любите их, как любите своего господина. Не оставляйте этих детей, не бросайте их в одиночестве.

– Во времена невзгод помните: все дороги ведут в Рим.

Алек посмотрел на Магнуса, но Магнус не понял смысл его странной улыбки.

– Мне кажется, это ты написал.

Магнус поморщился. Да, это действительно походило на его творение. Это мог бы придумать он, когда поддавался самым худшим побуждениям, фривольному, легкомысленному настроению, презрению к слабым и невежественным существам, чувству собственного превосходства. Он не помнил, как сочинял это. Но эта писанина почти наверняка была делом его рук. Почти наверняка он и был этим самым «Великим Отравителем». Почти наверняка он нес ответственность за злодеяния «Багровой Руки».

– Какая невероятная чушь, – с отвращением заметила Шинь Юнь.

– Магнус, тебе не легче оттого, что это была шутка? – спросил Алек, и Магнус сообразил, что его возлюбленный улыбается с облегчением. – Ну зачем, как ты думаешь, кому-то отнимать у тебя воспоминания об этой чепухе? Это же совершенно несерьезно.

Ему захотелось рявкнуть на Алека, хотя он понимал, что на самом деле сердится на самого себя. «Разве ты не понимаешь, что это значит?» Может быть, «Багровая Рука» и начиналась как шутка, но теперь все стало совершенно серьезно, серьезнее некуда. Из-за шутки Магнуса гибли ни в чем не повинные живые существа.

Магнус нес ответственность не только за возникновение демонической секты. Рядом с ним на камне, ссутулившись, сидела Шинь Юнь, и ее разрушенная жизнь была наглядным доказательством зла, которое он сотворил. Магнус велел своим последователям искать детей демонов. Он приказал вовлечь детей-магов в свою секту. Все злодеяния, которые совершили поклонники Асмодея, все то, что перенесла некогда Шинь Юнь – все это было делом рук Магнуса.

Алек тоже должен был скоро осознать эту печальную истину. Магнус откашлялся и попытался изобразить легкомысленный тон.

– Ну что ж, у нас есть одна хорошая новость, – произнес он, игнорируя вопрос Алека. – «Все дороги ведут в Рим». Теперь мы, по крайней мере, знаем, куда двигаться дальше.

Близилось утро, первые лучи солнца озаряли небо и воды Венеции. Город оживал. Магнус видел, как торговцы открывают лавки, чувствовал ароматы свежевыпеченного хлеба и жареных сосисок, которые смешивались с запахом соленой морской воды.

Но утро еще окончательно не вступило в свои права и не преобразило город. Восход представлял собой тонкую перламутровую полоску над темно-синими водами лагуны. Здания и мосты были погружены в лиловый полумрак, и приближавшаяся заря серебрила лишь края крыш. Магнус, Алек и Шинь Юнь сели в какую-то пустую гондолу. Они прихватили с собой и Малкольма, которого нашли свернувшимся клубком и крепко спящим на полуразрушенном крыльце палаццо. Магнус махнул рукой в сторону отеля, и по поверхности канала рассыпались яркие голубые искорки.

Карнавальный костюм Магнуса был серым от пыли и помятым, и сам он тоже чувствовал себя весьма помятым. Покинув «святилище», они быстро прошли по бесконечным коридорам, миновали многочисленные двери и лестницы, и наконец, обнаружили выход на улицу в тот момент, когда звезды начали угасать, и в небе на востоке появились первые лучи солнца. Они едва обменялись парой слов, и Магнус по-прежнему избегал взгляда Алека. Алек сильно устал. Он бросил свой испорченный сюртук где-то среди руин палаццо, остался в одной сорочке, и лицо его было покрыто пылью и грязью. Большую часть ночи он был занят тем, что бегал, дрался, искал потайные ходы, пытаясь исправить ошибки Магнуса, прыгал под падающие камни, защищал собственным телом людей, в то время как магия чародеев превращала дворец в груду развалин.

Сейчас он лежал на дне лодки, привалившись спиной к груди Магнуса. Магнус чувствовал, что тело его возлюбленного обмякло от изнеможения.

– Мне так жаль, что эта ужасная вечеринка обернулась для тебя сущим кошмаром, и ты не смог хорошо провести время, – прошептал Магнус ему на ухо.

– Это был вовсе не кошмар, – прошептал в ответ Алек голосом, хриплым от усталости и тревоги. – Ты же был со мной.

Магнус почувствовал, как голова молодого человека тяжело упала ему на грудь.

– Очень печально, что праздник закончился так быстро, – заметил Малкольм.

– Почему же быстро, сейчас почти время завтрака, Малкольм. А кроме того, здание рухнуло. Кто-нибудь желает завтракать?

– Самый важный прием пищи, – пробормотал Алек, погружаясь в сон.

Никто не отозвался на предложение, даже Малкольм, который, судя по всему, размышлял над своими ошибками.

– Я не верю Барнабасу Хейлу, – сказал Малкольм. – Он такой грубиян. Рад, что он отвалил в другой город. Во Флоренцию, вроде так? А может быть…

– В Рим, – угрюмо произнесла Шинь Юнь.

– Ах да, – обрадованно воскликнул Малкольм. – Наверное, это действительно был Рим.

Воцарилась мрачная тишина. Ее нарушил Малкольм – он начал негромко, фальшиво напевать какую-то песню о море и несчастной любви. Но Магнус даже не слышал его – мыслями он был далеко.

Барнабас Хейл направлялся в Рим.

Согласно догматам «Красных свитков магии», все дороги вели в Рим.

«Багровая Рука» и ее лидер, который стремился возложить вину за нынешнюю деятельность секты на Магнуса, почти наверняка находились в Риме.

Магнус довольно давно был знаком с Барнабасом Хейлом, и этот маг ему никогда не нравился. Его появление в Венеции явилось неприятным сюрпризом. Но существовала большая разница между мыслью «этот парень меня раздражает» и уверенностью в том, что «этот парень убивает фейри, вызывает Верховных Демонов и пытался убить меня с помощью мамаши выводка раумов».

С другой стороны, Барнабас как чародей обладал большим могуществом. Кроме того, он сказал, что это палаццо принадлежало ему, следовательно, он был отнюдь не бедняком. В любом случае, эту нить необходимо было размотать до конца.

– Нам нужно поспать, – в конце концов, сказала Шинь Юнь, – а потом как можно быстрее двигаться в Рим.

– Чем скорее мы туда попадем, тем быстрее мы с Алеком сможем возобновить прерванный отдых, – заметил Магнус.

Несмотря на веселый тон, слова его прозвучали неубедительно, и он сам ощущал это. Завтра, сказал он себе, он будет лучше себя чувствовать. Он сбросит с себя груз прошлого, который невыносимо давил на плечи, он загонит подальше неопределенные страхи, снова будет наслаждаться сегодняшним днем, как всегда.

– Уверена, вы с Алеком получите от отдыха огромное удовольствие, – сказала Шинь Юнь.

Магнусу было трудно судить об ее истинных эмоциях, поскольку ни один мускул не шевельнулся на ее застывшем лице, но он подумал, что таким образом она хочет предложить перемирие. Он улыбнулся женщине, постаравшись вложить в эту улыбку как можно больше чувства.

– Он целиком и полностью предан своему делу, – продолжала Шинь Юнь, пристально глядя на Алека. Глаза молодого человека были закрыты, но рука его даже во сне обнимала Магнуса, словно защищая чародея от опасности. – Он когда-нибудь отдыхает?