– А вот это действительно хорошая новость, – обрадовалась Аделаида Семеновна. – А то я спать спокойно не смогла бы, все думала бы, кого еще этот негодяй в тюрьму упечет. А все вам спасибо, Татьяна. Если бы не ваше вмешательство, даже не знаю, что со мной было бы.

– Пустяки. В этом и заключается моя работа, – скромно произнесла я, хотя похвала Аделаиды Семеновны была мне приятна. – Меня больше другой вопрос волнует. Где следователь настоящую пулю взял? Ту, которую из тела покойника извлекли. Насколько я помню, Гвоздков договорился с патологоанатомом, и вместе они заменили ее на пулю из пистолета мужа Аделаиды Семеновны. А ты сказал, что баллисты идентифицировали эту улику, как выпущенную из оружия охранника Жоры. Как такое возможно?

– О, это отдельная история. Без давления здесь не обошлось. Следователю нужно было добиться признания патологоанатома. Тот сначала артачился, а потом запел, да как запел! Заявил, что сделал это под давлением Гвоздкова. И пулю следователю преподнес на блюдечке с голубой каемочкой. Он ее припрятал для страховки. Гвоздкову он не особо доверял.

– И его уволили, – предположила Аделаида Семеновна.

– Оставили. Специалисты такого уровня на дороге не валяются, – заявил Михеич. – А Гвоздкову из сотрудников полиции мало кто может отказать. А уж если визитом Паши Лютого просьба подкреплена, так и подавно.

– Простили, значит? Ну, может и к лучшему, – произнесла хозяйка и, потеряв к этой теме интерес, обратилась ко мне: – Чем теперь собираетесь заняться? После такого отдыха вам двойной отпуск полагается. Оставайтесь в Мячкове. Я вас у себя поселю. Не нужно будет целыми днями слушать трескотню Вероники. У нас в Подмосковье самый лучший отдых. Тишина. Покой. Благодать.

– О, нет. Хватит с меня вашего тихого подмосковного отдыха. Домой поеду. Я и сумку уже собрала, – поспешила отказаться я.

– Что ж, дело ваше, – не стала настаивать Аделаида Семеновна. – Но знайте, предложение мое всегда в силе. Как только надумаете в наши края, звоните. Встречу, устрою, по высшему разряду отдых обеспечу. Я теперь по гроб жизни ваша должница.

– Не говорите ерунды. За мою помощь вы расплатились со мной с лихвой, – намекая на более чем щедрое денежное вознаграждение, которое я накануне получила от Ярцевой, произнесла я. – А за предложение спасибо. Кто знает, может и придется когда воспользоваться.

– До дома как добираться будете? Вероника ведь остается? – спросила Аделаида Семеновна.

– На поезде поеду. Михеич благородно согласился подбросить меня до станции, – ответила я.

– Тогда пожелаю вам доброго пути, – попрощалась пожилая женщина.

– А вам счастливо оставаться. На прощание совет разрешите дать? Пригласите Егора Ивановича к себе жить. И ему на старости лет утешение за супругой покойного шефа приглядывать, и вам спокойнее. Все-таки мужчина в доме, – высказала я заветное желание сторожа. – Ему и за участком ухаживать удобнее будет. Вам теперь долго придется красоту восстанавливать.

– Я подумаю, – пообещала Аделаида Семеновна.

В этом я не сомневалась. Как и в том, каким будет результат раздумий. Усевшись в машину Михеича, я помахала Аделаиде Семеновне рукой и покинула «тихий» подмосковный поселок, чтобы никогда сюда не возвращаться.