выговаривая каждое слово, зло ответил Гремлин, — а все мусора, даже бывшие, для меня — пидоры! А омоновцы — вдвойне пидоры! Когда они пиздили меня по хребту на Болотной, я тоже спрашивал их: «За что?». Знаете, что они мне тогда ответили? За то, что я для них — пидор! Поэтому любая ментовская падла должна сдохнуть, и я сделаю для этого всё, что смогу. И эти два пса должны были сегодня сдохнуть, как и тот Маслёнок ёба…

Гремлин не договорил, упав на землю от мощного хука Камрада. Не дав ему опомниться, Камрад насел сверху и стал вбивать кулаки в морду своего бывшего заместителя, хватавшего его за руки, в вялых попытках защититься.

— Прекратить! — рявкнул командир отряда. — Встали оба!

В наступившей тишине было слышно, как Гремлин шмыгал разбитым в кровь носом.

— «Двойка» вся вышла? — спросил его отрядный.

Тот лишь закивал головой.

— «Тройка», твои все тут?

— Все, — ответил Мономах.

— Уточни у мухабаратов, все ли садыки ушли, и вся ли их техника вышла, — продолжал раздавать задачи командир отряда.

Мономах кивнул кому-то из своих, и два бойца быстро побежали в сторону трёх КамАЗов, стоящих неподалёку.

— Вы двое, — отрядный повернулся к Камраду с Гремлином, — садитесь ко мне в УАЗ и только попробуйте пикнуть или дёрнуться до приезда в СБ! Лично вам ебальники разобью, а потом разведке на съедение отдам! Марш в машину!

— Командир, у садыков все на месте! — доложили на бегу бойцы.

— Ты пойдёшь старшим колонны! — командир отряда ткнул пальцем в грудь Мономаха. — У вас десять минут на сбор и погрузку! Отправляйтесь к себе на завод и ждите там! А я буду связываться с вояками, пусть пришлют летунов и расхерачат ФАБами[42] этот вонючий аул к ебеням собачьим! Всем всё ясно?! По машинам!

Глава 35

Свирель безносой

Лучшая месть — забвение, оно похоронит врага в прахе его ничтожества.

© Бальтасар Грасиан-и-Моралес

Всю обратную дорогу на НПЗ я пытался осмыслить произошедшее. Пустота и апатия смешивались с возмущением и злостью. Маслёнок погиб. Было ли это совпадением или частью плана Гремлина, я не мог себе ответить. Не в этот, так в другой раз, он подвёл бы его под пулю. И меня. И Шума. Не под свою, так под чужую.

Мой голеностопный сустав опух и был горячим. Но даже без рентгеновских снимков Фил определил у меня растяжение связок сустава, снабдив мазью местной фармацевтики. Ковыляя к краю кузова, я осторожно спустился на землю при помощи Шума и Борзого.

— Степан! — окликнул я Хохла. — Подойди сюда!

Тот обернулся и уставился на меня, придерживаемого Шумом, пока остальные выгружались из КамАЗа. Потом подошёл к нам, на ходу закуривая сигарету.

— Зачем ты это сделал? — спросил я его, подавляя в себе раздражение. — Почему вернулся за нами?

— Я хотив… — начал Хохол, но запнулся и, подбирая слова, стал медленно говорить по-русски. — Я знаю, через что ты прошёл, и что тебе пришлось испытать. И я понимаю твоё отношение ко мне после этого. Но я хотел доказать, что не все украинцы — это бандеровские выродки, скачущие на майданах и воюющие с Донбассом. Есть быдло, а есть нормальные украинцы, для которых русский — это кум, сват и брат родной.

Сказав это, Хохол протянул мне руку. Секунды ожидания пронесли в моей голове ворох мыслей и образов, так долго и так сильно влияющих на моё мировоззрение. Но оно больше не могло оставаться таким. Пожав протянутую Хохлом руку, я как будто мысленно выдохнул из себя многолетнюю ненависть, добавив красок в свой чёрно-белый внутренний мир. Стало легче, какой-то невидимый груз упал с души, камнем давивший её всё это время.

К вечеру следующего дня с базы отряда вернулся Камрад. Один. Уставший и голодный, как бродячий шакал, он в двух словах объявил, что решением СБ был восстановлен в должности командира взвода. Как не просили и не расспрашивали мы Камрада о разборе, он наотрез отказался пояснять детали. Единственное, что он смог сказать, так это то, что Гремлина мы больше не увидим. Можно было только догадываться, какому наказанию был подвергнут бывший взводный за такой неприкрытый косяк на глазах у всех. Было ли это возвращение домой для определения степени тяжести его поступка, перевод в «пятисотые», срок в контейнере или пуля в ногу — многим было глубоко наплевать. Неуютно чувствовали себя только Выдра, Корвин и Гурам, которые были его приспешниками. Злобно огрызаясь на усмешки окружающих и ожидая от Камрада показательной порки, они исподлобья смотрели на остальной взвод, кучкуясь теперь только втроём. Но реакции Камрада не было. Он никак не показывал им предвзятое отношение, ни словом, ни делом, управляя взводом, как и прежде. В связке с Мономахом у них это выходило легко и слажено.

Так прошёл ещё один месяц. Кроме того, что мы перехаживали уже второй срок пребывания здесь, ничего не расстраивало. Зимний холодный ветер стал обыденностью, а щадящий режим дежурств напоминал не боевую командировку, а санаторий с ограниченным выбором питания. И хоть обнаруженные на складе продовольствия консервы с тушёнкой пошли в ход, обычный батон хлеба с куском полукопчёной колбасы казались мне долгожданным и пока недосягаемым деликатесом. Роман, всё так же исправно гонявший свои топливные караваны, снова привёз нам свежие лепёшки. Уже остывшие, но очень вкусные, они разлетелись вмиг. Как и все предыдущие разы, за своё угощение Роман категорически отказался брать деньги.

Я быстро поправился. Через две недели от моей хромоты не осталось и следа. Сильно пахнущая, но сильнодействующая мазь, название которой было бесполезно пытаться вычитать на пестревшей крючковатыми вязями упаковке, сделала своё дело, дай Аллах здоровья её создателям.

В один из вечеров Камрад с Мономахом вернулись с базы отряда после командирского совещания. Собрав оба взвода, они не прикрывали своё хорошее настроение:

— Новость номер раз! — начал Камрад. — Наша смена для ротации прибыла! Сейчас они на базе отряда, получают оружие, средства связи и формируются по подразделениям. Тут вам нечего объяснять, все через это проходили. Через неделю они нас сменят. Так что готовьтесь, скоро домой!

Общий одобрительный гул заполнил двор. Новость не могла не радовать, все уже подустали от неопределённости и зависшего во времени состояния.

— Вторая новость! — продолжил Мономах. — Сегодня ночью выезжаем на другой НПЗ, который нужно взять под контроль! Все уже поучаствовали в таком, так что пояснять вам нечего, опасности не ждём! Уже на том НПЗ нас и сменят!

— Что за НПЗ? — послышались вопросы. — Далеко