думала, что отец накинется на меня так же, как и друзья, из-за того, что я слишком долго скрывала от него происходящее. Но папа предпочел действовать, а не говорить. Вполне возможно, в будущем меня все-таки ждала взбучка. Еще в детстве я ему клятвенно обещала, что буду рассказывать о своих обидчиках, но это было в школе. Я и подумать не могла, что вляпаюсь в такую ситуацию.

Йован звонил несколько раз и оставлял сообщения, чтобы я взяла трубку. Я игнорировала его звонки, обуреваемая обидой. Почему, увидев меня с Леней, он не выскочил на улицу? Он мог догнать и все сразу объяснить… Но вместо этого остался в кафе со своей Ариной. Я накручивала себя все сильнее. Снова рыдала и слушала плей-лист Йована. Даже не помню, как уснула. Просто в какой-то момент отрубилась от накопившейся усталости.

Наутро ушла в универ, не проронив ни слова. Мама о чем-то спрашивала, но я была так зла, что игнорировала ее вопросы. От Йована снова был пропущенный звонок. Я втайне надеялась, что он поджидает меня у подъезда, чтобы извиниться, но во дворе его не было. Тогда я надела наушники и направилась к метро. Над городом нависла мрачная синяя туча.

Йован все-таки встретил меня, когда я собиралась перейти дорогу к универу. Я, погруженная в свои невеселые мысли, уже и думать забыла о том, что он может меня выловить. Я сняла наушники и посмотрела в его синие глаза.

– Почему ты не берешь трубку? – вместо приветствия спросил Йован.

Я сначала неопределенно пожала плечами, а потом грустно усмехнулась:

– Ты правда не понимаешь, почему я могу на тебя злиться?

– Понимаю, – ответил Йован, – но мы могли бы об этом сразу поговорить, и тогда бы тебе не пришлось злиться на меня так долго.

– Разве? – усомнилась я. – Лучше поговорим об этом, когда я не буду так на тебя зла. А пока мне надо идти, я на первую пару опаздываю.

Йован не давал мне пройти, и я уперлась руками в его грудь.

– Пусти! – потребовала я.

– Прожить еще минимум три пары, зная, что ты обижаешься на меня, я не смогу.

– Не нужно было звать на свидание свою Арину.

– Ты серьезно думаешь, что это свидание?

– По крайней мере, очень похоже, – съязвила я, а затем взмолилась: – Дай я пройду!

Йован не двинулся с места. А когда я попыталась его обойти, просто сгреб в объятия.

– Маша, она мне проходу не дает. Я думал в последний раз выяснить с ней отношения… Честное слово!

– Забронировав столик на двоих в кафе? Очень романтично!

– Мы встретились на ее территории. Да, это мой косяк, что я не предупредил тебя. Но я знал, что ты разозлишься. Прости, я не хотел, чтобы ты расстраивалась.

– Пообещай, пожалуйста, что между нами никогда не будет секретов, – негромко попросила я. С неба начал накрапывать дождь.

– Обещаю, – сказал Йован и поцеловал меня в макушку. Затем взял за руку и повел в сторону метро.

– А как же моя первая пара? – вяло запротестовала я. На учебу сегодня идти не хотелось. Дождь разошелся. Тяжелые свинцовые тучи давили на прохожих. Казалось, что с неба вот-вот обрушится настоящий ураган.

К станции мы уже практически бежали, спасаясь от непогоды. В вестибюле запах метро смешался с запахом дождя. Час пик, толпы, мокрые зонты, турникеты… На переполненном эскалаторе Йован крепко меня обнял, а я уткнулась носом ему в грудь. После дождя его парфюм раскрылся совсем по-другому, и этот запах сводил с ума. Я, не выдержав, вытянулась, и поцеловала Йована в шею. Гарбич поежился от щекотки и негромко рассмеялся. Проезжающая на соседнем эскалаторе старушка посмотрела на нас с явным неодобрением, но мне было плевать.

На нашей ветке народу оказалось не так много. С грохотом подъехал поезд, и мы вошли в старый полупустой вагон. Я даже не спрашивала у Йована, куда мы едем. Сели, все так же держась за руки. Напротив сидели две девушки, которые тут же уставились на Йована. Я даже решила, что они его знакомые. Но, судя по тому, что он никак на них не отреагировал, видели они Гарбича впервые. Уже по традиции Йован поделился со мной одним наушником. Я прослушала половину песни и отдала ему второй. Тогда Йован, пожав плечами, нацепил оба наушника и, откинув голову, закрыл глаза. Я рассматривала его красивый профиль и выпирающий кадык. На остановках слышала, как в наушниках грохочет музыка…

А девушки продолжали кидать на Йована изучающие взгляды. Наши переплетенные пальцы они игнорировали, будто меня рядом с ним не было. Они переговаривались и негромко смеялись, чем выводили меня из себя. Йован снял наушники и посмотрел на одну из них – таким же долгим изучающим взглядом, каким пялились на него. Между ними явно установился зрительный контакт, и это мне страшно не понравилось. Еще свежи воспоминания о вчерашнем дне, когда я выплакала все слезы от обиды и ревности. И пусть я сказала Йовану, что больше не сержусь, это совсем не так. Я молча поднялась с места и подошла к дверям. Йован тут же последовал за мной. Встал сзади и проговорил на ухо:

– Я думал, мы заскочим в «Кофешоп».

– Нет настроения, – сухо бросила я. Поезд остановился, двери распахнулись, и я первой шагнула на платформу.

Мы шли наперекор толпе к эскалатору. Я встала на ступень выше и, чтобы успокоиться, начала рассматривать фонари.

– Маша, в чем дело? – развернул меня Йован.

– Ты мог бы остаться и поехать с ней дальше, – сказала я сердито, сама не веря своей истеричной интонации. Я никогда не считала себя ревнивой. Разве что с матерью у нас шла вечная борьба за внимание отца, но когда дело касалось парней, мне было абсолютно все равно. А тут меня словно подменили. Перед глазами так и стояла сцена в кафе: Арина гладит по щеке Йована.

– Я видела, как ты на нее пялился, – продолжила я уже чуть тише, но все равно не отступала.

– Это длилось пару секунд, – возразил Йован.

Которые показались мне вечностью…

– Я чувствовал, что на меня пялятся, – продолжил Йован, – мне стало интересно…

– Ну и как они тебе?

– Маша, не сходи с ума, – наклонившись ко мне, негромко проговорил Йован и огляделся по сторонам, будто кому-то есть до нас дело. Из-за этого я почувствовала себя истеричкой и разозлилась еще больше. В эту осень нервы конкретно сдавали.

– А что? Взяли бы их себе в компанию. Что там у вас было с Ариной – полиамория?

– Господи, Маша,