— Сейчас снова бежим медленнее, — заявил Том.

— Ты сошел с ума? Он же нас пристрелит!

— Он не рискнет устраивать сцену в городе. Ему нужно схватить нас в каком-нибудь укромном месте, — ответил Том. — И мы дадим ему увидеть, куда направляемся.

— Моя судьба в твоих руках, — сказал Дэвид, замедляя бег.

В груди Тома что-то дрогнуло, и он взглянул на Дэвида. Ему не понравилось, как это прозвучало, но на комментарии нет времени. Робертс быстро приближался, сейчас между ними ярдов двадцать пять. Достаточно.

Том и Дэвид вбежали в ворота Иерусалима и смешались с толпой на улицах, на все лады обсуждавшей новость о пленении Иисуса. Здесь можно было услышать и утверждения о его виновности, и аргументы в его защиту, и угрозы в его адрес. Не обращая внимания на все эти разговоры, друзья двигались к верхнему городу, к Храму.

Они были уже у цели. Дэвид напрягал свои извилины, пытаясь разгадать план Тома, но безуспешно. Они вошли в Храм, когда Робертс был всего в пятидесяти футах. Отличная дистанция для выстрела. Но люди, толпящиеся во внешнем дворе, вынудили его прятать оружие.

— Куда мы идем? — настойчиво спросил Дэвид.

— Внутрь… — ответил Том.

Том уже запыхался, заметил Дэвид. Поскорее бы все закончилось.

Пара вошла в Мирской двор, необычно тихий для четверга. Очевидно, пленение Иисуса привлекло внимание многих людей, и они отложили свое поклонению Богу, чтобы убить его.

Когда они приблизились к входу в Женский двор, Дэвид заметил надпись над дверью, на которую раньше не обращал внимания: «Ни один чужестранец не допущен в святилище, за балюстрады и ограждения. Кто бы ни был пойман за этим, он будет сам ответственен за свою последующую смерть». Дэвид улыбнулся.

— Том, ты гений, — заявил он, когда они прошли через ворота в Женский двор.

Друзья бегом пересекли Женский двор, поднялись по ступенькам и подошли к бронзовой двери врат Никанора. Они изо всех сил толкнули тяжелую дверь. Робертс уже вошел в Женский двор и быстро приближался к ним.

Друзья вошли во двор Израиля. Семь иудеев, молившихся во дворе, бросили раздраженные взгляды на Тома и Дэвида, сильно стукнувших дверью. Том, переводя дыхание, с трудом произнес:

— Быстрей, братья… позовите левитов! Чужак проник во внутренний храм… и собирается пролить кровь иудеев в Храме Господнем.

Иудеи, не теряя ни минуты, бросились ко двору Священников, призывая левитов. Том и Дэвид слишком устали, чтобы бежать с ними, и знали — помощь скоро придет. Они повернулись к бронзовым воротам, которые как раз закрывались за Робертсом. Капитан задыхался и выглядел в высшей степени раздраженным. Теперь он неторопливо подошел к ним, как хищник, чья добыча попала в ловушку.

— Тебе не стоит делать этого здесь, Робертс, — произнес Дэвид.

— Ты знаешь мое имя? Как это мило. — Он достал нож из-под халата.

— Уйди сейчас, и мы позволим тебе жить, — уверенно заявил Том.

Робертс замер. Неужели слова Тома сработали? Но нет, дело не в них. Робертс смотрел куда-то за спину Тома.

Том резко развернулся и оказался лицом к лицу с огромным левитом. Тот держал в руке камень размером с грейпфрут, а его глаза осматривали фигуру Робертса, примечая каждую деталь: светлые короткие волосы, нож странной формы, сверкающий предмет на запястье. Робертс так же внимательно изучал левита. Два бойца оценивали друг друга. Ни один из них не верил, что может проиграть. И оба понимали это.

Робертс медленно засунул руку под халат. Его пальцы коснулись рукоятки пистолета. Все закончится через пару секунд. На мгновение взгляд Робертса оторвался от левита и встретился с широко распахнутыми глазами Дэвида. Но Дэвид уставился не на Робертса… он смотрел…

Робертс схватился за пистолет и резко повернулся. Он дважды выстрелил сквозь халат, и оба раза промахнулся. Второй левит, подкравшийся сзади, поднял руку с большим камнем и обрушил его на голову Робертса.

Тот выронил пистолет и упал на колено. Стиснув нож, он сделал выпад в сторону левита. Но прежде чем нож рассек воздух, второй камень ударил Робертса в правое плечо. Нож упал, и Робертс снова повалился на землю, по-прежнему не издав ни звука.

Превозмогая боль, капитан поднялся и уставился на левитов, уже подобравших новые камни. Семеро иудеев, молившихся во дворе, стояли рядом с левитами. Они тоже сжимали камни.

— Ты будешь схвачен и наказан римлянами за нарушение иудейских законов, — сказал один из левитов.

По лицу Робертса стекала кровь. Он посмотрел на Дэвида и сказал сквозь стиснутые зубы:

— Не дайте им взять мои часы.

Он стянул часы с запястья и изо всех сил бросил их. Часы упали на каменный пол в нескольких футах от Дэвида. Робертс до конца подчинялся приказам охранять время. Но его намерение попасть в Дэвида было абсолютно очевидно для всех присутствующих.

— Хватит! — крикнул огромный левит. — Ложись на землю, быстро.

Робертс скривился от боли и плюнул в левита, но тот легко увернулся. Кровавый сгусток пролетел мимо и упал на табличку одного из иудеев.

— Он плюнул на Слово Божье! — крикнул один из мужчин.

Робертс бросился бежать, но не успел сделать и двух шагов, как на него посыпались камни. Он еще пытался двигаться, когда здоровенный булыжник ударил его в голову. Робертс обмяк и свалился на пол.

— Быстрей, — сказал один из левитов. — Нужно убрать тело, пока его не увидели римляне.

Семеро мужчин подхватили тело Робертса и под присмотром двух левитов быстро понесли его со двора. Один из левитов, замыкавших шествие, повернулся к Тому и Дэвиду:

— Вы правильно поступили, братья. Благодаря вам дом Господень не был осквернен. Господь вознаградит вас за ваше деяние.

С этими словами группа исчезла вместе с телом Робертса, оставив Тома и Дэвида одних посреди двора Израиля.

На лице Дэвида было написано отвращение.

Он уселся на пол. Том, подойдя к месту схватки, подобрал нож, часы и пистолет с глушителем, засунул все это под халат и вернулся к Дэвиду:

— Пойдем. Я не хочу оставаться здесь и отвечать на вопросы. Идешь?

— Он умер, защищая время, — ответил Дэвид. — Если бы только он дал нам шанс объяснить, что время в безопасности…

— Дураки умирают дурацкой смертью, Дэвид, и я не хочу быть следующим. Пошли.

Дэвид молча поднялся. На его глазах еще ни разу не убивали человека. Робертс был злом, он собирался пристрелить их обоих, но Дэвид все равно не мог не сожалеть о его смерти. Сердце невольно сжалось, когда перед его глазами пронеслась сцена гибели Робертса. Но еще сильнее Дэвида волновало, что совсем скоро он станет свидетелем смерти другого человека. И эта смерть навсегда изменит мир.

Том и Дэвид вышли через врата Никанора в Женский двор. Когда ворота открылись, друзья услышали далекий шум — отзвук гула толпы, какого-то действа. Все люди, находившиеся в Храме, торопливо устремлялись к выходу.