— Дэвид! — закричал Лазарь из дома. — Дэвид, быстрее сюда! Ты…

На губах скапливалась и засыхала кровь. Лазарь должен заметить: Дэвид двигается как ходячий труп. Но почему в голосе Лазаря звучит страх? Ведь тот еще не успел разглядеть, в каком он состоянии…

— Том… — только и смог выдавить Дэвид.

Преодолев три мили от Голгофы до Вифании, он теперь оказался не в силах пройти еще фут. Он со всего маху шлепнулся на колени, разбив их в кровь. Лазарь бросился к нему, едва увидел, и успел как раз вовремя, чтобы подхватить Дэвида и не дать ему разбить голову о землю. Потом перекинул его через плечо и побежал к дому, как полузащитник в футболе.

Приглушенные голоса Марии и Марты ускользали от Дэвида. Хуже того, голос Марии слишком дрожал, а звон в ушах Дэвида усиливался. Он лежит на спине, неожиданно понял Дэвид.

— Лазарь, что… — неуверенно спросила Марта.

— Он тоже болен.

— Это какая-то болезнь? Что может сотворить такое с мужчиной?

— Не знаю…

— Марии нужно попрощаться.

Дэвид с трудом вслушивался в голоса Марты и Лазаря, но ухватил смысл сказанного. Он повернул голову и увидел лежащего рядом Тома. Том казался мертвым. Эта картина породила в лихорадочном мозгу Дэвида волну сумятицы. Такого не могло случиться. Дэвид может умереть, но не Том. Том…

Входная дверь хлопнула.

— Кто там? — закричал Лазарь.

Мысли Дэвида плыли, тело уже не ощущалось. Он скользил в черной бездне, а над ним склонилось лицо ангела, окруженное белым светом… нет, не ангела. Салли. Он улыбнулся:

— Я тебя потерял. Прости, меня так долго не было.

Дэвид рассмеялся. Он умирает; лицо Салли — видение, плод поврежденных синапсов. Но что может быть лучше, чем уйти из жизни, видя перед собой ее лицо?

— Жалко, я не успел сказать тебе, — прошептал Дэвид.

— Сказать о чем?

Дэвид широко улыбнулся: его видение отвечает ему.

— Я люблю тебя.

— Если ты немного подождешь, а твои друзья меня не убьют, у тебя еще будет такая возможность.

Как странно. Галлюцинации не должны так разговаривать. Неожиданно Дэвид понял, что он действительно слышит ее голос, Салли — не призрак. Как жаль… Она здесь, в прошлом, рядом с ним, но он видит ее в последний раз. В ушах громко звенело, перед глазами плясали цветные пятна. Прежде чем потерять сознание, он успел почувствовать слабый укол.

…Дэвид очнулся мгновенно. Он снова чувствовал свое тело, ощущал вкус, слышал звуки. Все ощущения вдруг вернулись, словно реальность дала ему звонкую увесистую пощечину.

— Э-эй, Давид, — приветствовал его Лазарь.

Дэвид открыл глаза. Он сидел на кровати, а Лазарь его поддерживал.

— Я жив…

— Фома тоже жив, хотя все еще спит.

— Но… как?

— Думаю, вас исцелила ваша подруга. Оттуда, откуда вы сами. Мы не понимаем ее языка.

В горле все сжалось, но на этот раз уже не от смертельного яда.

— Где она?

— Снаружи.

Дэвид добрался от кровати до входной двери за пару секунд, но, увидев невдалеке стоящую к нему спиной Салли, будто прирос к земле. Салли, с головы до ног в облегающей черной одежде, застыла в изумлении, любуясь Вифанией, раскинувшейся у подножия холма. Дэвид сам часто рассматривал этот прекрасный пейзаж, но чего стоят все пейзажи мира в сравнении с женщиной, которая рискнула жизнью, чтобы спасти тебя! Он хотел любоваться только ею, впитывая каждый изгиб тела… но не мог ждать ни секунды.

— Салли!

Она резко повернулась, посмотрела на бегущего к ней Дэвида, улыбнулась и раскрыла ему свои объятия. Дэвид обхватил руками Салли и закрутил ее в воздухе. С тех пор как они видели друг друга в последний раз, для нее прошел только день. Для Дэвида прошло три года — и он не собирался терять ни секунды.

Он поставил Салли на землю, обнял и поцеловал прямо в губы.

Салли, чуть смутившись, уступила Дэвиду и тоже крепче обняла его. Она понимала, какими долгими и трудными могли быть для него проведенные здесь месяцы или годы. В поцелуе Дэвида было столько чувства, что он, казалось, рассеял все угрозы и опасности вчерашнего дня.

Дэвид разомкнул объятия и посмотрел Салли в глаза. Они улыбались друг другу.

— Прости, — сказал Дэвид.

— Не надо.

— Но… я не понимаю… Сколько я отсутствовал в твоем времени?

— Только один день.

Дэвид прищурил один глаз и почесал в затылке:

— День? Еще вчера ты бы меня убила, попытайся я сделать что-нибудь подобное.

— Многое может измениться за день.

— Так ты отправилась в прошлое, чтобы спасти нас?

Салли кивнула:

— Ну не могла же я дать умереть двум моим лучшим ученым? Это навредит бизнесу.

— Да, похоже на то.

— Ты видел какие-нибудь признаки присутствия Робертса?

— Робертс… он недолго тут пробыл.

Салли удивленно приподняла бровь и помолчала. Но затем, словно что-то вспомнив, внезапно смутилась:

— Дэвид… Когда ты… там… умирал… Ты говорил по-английски.

Дэвид нервно замялся:

— Я… сказал то, что думаю?

Салли улыбнулась.

— Я бредил. Так что не…

— Дэвид… я думаю… — Салли взяла Дэвида за руки. — Я знаю… Я тоже люблю тебя.

Дэвид едва не грохнулся в обморок. Салли, которая еще вчера там, в их будущем, третировала его и грозилась уволить, сейчас открыто признается, что любит его… любит его?

— Но… как? Только…

— Ты умирал… и я подумала, что опоздала…

Если ты умрешь, моя жизнь станет пустой… бессмысленной… В тот момент я еще не знала… но когда ты сказал, что любишь меня… в следующий миг я вдруг поняла — я тоже люблю тебя.

Потрясение — слишком слабое слово, чтобы описать, что чувствовал Дэвид. Это было на грани жизни и смерти… Он посмотрел в темно-карие глаза Салли, и те сказали ему правду.

— Салли… Ты даже не представляешь, как долго я…

Шмяк! Салли хлопнула себя по шее.

— Что случилось?

— Меня кто-то укусил, — немного раздраженно ответила Салли.

Дэвид сразу вспомнил муху, которую он прихлопнул у себя на шее. Это едва не стоило ему жизни.

Лицо Салли приняло какое-то непривычное выражение:

— Дэвид?

Повинуясь внезапной догадке, Дэвид схватил Салли за руку. На ее ладони лежали остатки еще одного робота.