Ну, тут теперь имеется своя Зона. Примерно там же. Плюс-минус два лаптя по карте. Не знаю – будут ли артефакты, но вот жить там теперь точно нельзя.

Опять же, что вам в тайге глухой не ломается ваше оборудование воздействия на время? Почему в обжитых, плодотворных местах? Да ещё и на территории, занятой противником? Почему не в Уренгое?

Один вывоз «попаданцев» та ещё операция. Уникальная. Если рассекретят – в учебники войдёт. И Устинов – молодец! Я даже представить боюсь, сколько ему пришлось усилий приложить, каким организаторским талантом обладать, чтобы провернуть подобное? Молодец! Тут не всегда могут синхронизировать график движения мехкорпусов и вылетов самолётов авиаприкрытия. Своих же регулярно бомбами подбадривают. Чтобы шевелились активнее. А снабжение бронетехники топливом и боеприпасами? Головная боль на всю войну. Во всех мемуарах – «тылы отстали…». А у нас, там, у Устинова – столько неизвестных было! Как там, в Теории Хаоса – чем сложнее система, тем большее влияние оказывают изменения случайных параметров? Махнула бабочка крылом – ураган. А у Устинова – всё срослось. И всё без компьютеров, в условиях жуткого отсутствия времени на осмысление. Браво!

Да что тут далеко ходить – к штрафной роте были приданы Т-70 – потерялись где-то. Т-60 – тоже канули в Лету. Ротный говорит, что нам должны на усиление подойти батальоны дивизии – нет. Заблудились. Не в лесу – в голой степи! Старшина говорит, что людей, умеющих читать карту, – мало, потому блукают постоянно. Как так-то? Что там её читать? А старшина меня добивает: двое из десяти солдат – неграмотные. Читать не умеют. Финиш! А высшее образование – автоматически командирский ранг? Угадал! Твою мать! А ведь мой политрук подмосковный, как его, Ипполит, так и стал политруком. Как всё запущено! Тут люди – атом открывают, реактивные двигатели испытывают, ракеты строят, а два из десяти читать не умеют! Рука-лицо. За голову схватиться и взвыть!

Нет, Сталиным быть – каторга! Тебе нужны танки, самолёты, пушки – а они читать не умеют. Как их к станкам подпускать? А к пушкам-танкам? Как они баллистику просчитают? Как он найдёт источник поломки танка? Он неграмотный! Как он освоит тактику боя, взаимосвязь родов войск, если он читает по слогам? Какая тактика, какие шахматы?

Звенящая тишина. Обстрел закончился? Выглядываю – точно. Кончился. А мы – живы!

А вот и цепи пехоты врага. И танки. Раз, два… восемь. Ну вот! А то стыдно было бы перед ротой. Паникёром бы прославился.

О чём я? Лучше бы прослыл перестраховщиком. Но без танков.

– Что-то сегодня я танкам не рад.

– А обычно радуешься?

– Ага. Как печенькам. Танки – знатный трофей. За два танка дают «Отвагу». За три бронетрактора – «Красную Звезду». Это если ты пехота. А у танкистов и бронебойщиков поболее надо. Ну, за это им полтора оклада и платят.

– Четыре медали едут, – библиотекарь зябко передёрнул плечами. – А ты уже их бил?

– Было дело.

– Это сложно?

– Умеючи? Сложно было первый.

– А как это было?

– Сложно. Страшно. Блин, а я не помню! Помню, что больно было мне, что сердце колотилось от страха и восторга победы, а как именно – не помню. Больше года прошло. Год на войне – целая жизнь. Как в другой жизни было. И я другой был.

Воспоминания закружились. Ё-комбат, Кадет, ещё мальчик тогда, Мельник, Сашка-ротный, его серьёзная жена-врач. Как давно это было! Сотню лет назад. Прошлой осенью.

– Ну, библиотекарь, тебе оставить парочку танков на десерт?

– Я… я… я не знаю…

Я ржал. Истерично. Жуть предстоящего боя накрывала, наползая со стороны противника. Ощущением злой воли сотен враждебных существ, желающих только одного – твоей смерти. То есть полностью противоположного – моим желаниям. Имелось подленькое желание поделиться этой жутью с кем-нибудь.

– Ну, тюлень, ты взглянул своей правде в глаза?

Он отвел взгляд. Понятно. Не, не буду я ему ещё больше гадить. Но не удержался:

– Тогда прощай!

Ё-е! Я же – снова-здорово! – старший (страшный, нужное подчеркнуть) бабуин!

– Народ? Все целы? Пересчитаться!

Все откликнулись. Вот! С этого надо начинать. Опять я в ярме! Не только за свою шкуру трясись, но и за этих вот бобиков!

– Слухай сюда, бобики! Что бы ни случилось – не бежать! Даже если немец в тылу будет – не бежать! Там есть кому ими заняться. Держи свой сектор! Пока сидишь в своей норе – ты жив. Как выбрался наружу – ты труп! Я понятно излагаю?

– Читай дальше, Дед!

Посмеиваются. Хорошо.

– Не зависать! Менять позицию. Не дайте по себе пристреляться!

– Дед, хорош! Мы не салаги. Не первый бой! – это другой голос.

– Дай-то бог, – вполголоса отвечаю, крякнув, ставлю пулемёт на стол. Со станком – тяжёлый. Легче «максима», но тоже с рук не постреляешь.

Смотрю сквозь оптику. Круть! Как хорошо видно! Как там, в будущем, говорилось – вот это зум!

Песец! Как их много! Их там тысячи! И ещё, и ещё – выстраиваются в колонны!

– Гля! Гля! Гля! – вполголоса матерюсь.

– Что там?

– Смерть там наша, конь ты педальный! Прорыв у них здесь запланирован! Хреново-то как! Их там больше, чем у меня патронов! Дуй, нах, к старшине! Тащи ещё патроны, гранаты! Потом такая жара будет – голову хрен поднимешь! Мухой, гля, лети!

Под конец этой тирады я так орал на него, что он как ошпаренный влетел в ход сообщения. Забыв свои детские отговорки.

А я-то думаю, что это ротный, такой лапонька, мне всю диспозицию приводит? А он – приговор зачитывал.

Встал я в полный рост, оглянулся, прислушавшись к «себе», стараясь уловить эти неуловимые гармонии биоритмов. Во-во, что-то есть! Вот-вот, есть контакт!

Уже другим взглядом смотрю по сторонам. Всё иначе вижу. Больше как-то чую. Вижу-чую Сашка, что, часто перебирая руками-ногами, на коленях ползёт по неглубокому ходу сообщения, чую, как он боится, как холодный пот страха ползёт в его глаза. Чую ротного, чую-вижу старшину роты, что прихлёбывая чай из металлической мятой-выпрямленной кружки, смотрит на меня с усмешкой в глазах. Не на меня, конечно, – меж нами – полкило метров. В мою сторону. У этих совсем нет страха. Вижу, что прямо в степи, за селом – окапывается батальон. Все сто двадцать семь человек. Батальон, гля! Но у них части усиления – три «максима», семь «дегтярей» и два МГ. А ещё у них – шесть 82-мм миномётов и две «сорокопятки». С огневыми взводами – уже за триста человек.

Я, как птица, летал над ними. Я видел, что ещё дальше пасутся табуном кони наших гусар летучих. Что Т-70 и Т-60 никуда не потерялись, а укрыты в капониры, экипажи – спят в машинах.

Полетел вправо. Ага! А вот и остальные «батальоны» дивизии. Где это они так «обтрепались»? У нас, смертников – потерь меньше. А-а, понял! Так они в таком скудном «народонаселении» и начинали наступление! Это называется некомплект личного состава. Верно – пополнение шло в мехкорпуса. Пехота и так перетопчется.