Несмотря на воинственный вид, парни еще никогда не бывали в серьезных переделках, а потому представляли собой для мирных граждан значительно бóльшую угрозу, чем скрывшийся за соседними зданиями вертолет. Каждый из них был готов открыть пальбу хоть сию секунду, оправдывая свою высокую зарплату, бесплатное питание и высокое покровительство хозяина. В глазах охранников чудился безумный блеск, который можно заметить у спущенных с поводка доберманов.

Это были новички, взятые Антоненко из так называемого спортивно-тренировочного лагеря «Феникс». Не то чтобы он опасался за свою безопасность, но ездить без охранников ему не позволял статус видного бизнесмена, а прежние не пожелали работать за идею. Пока что доморощенные бодигарды получили оружие, мобильную связь и приличные костюмы из хозяйских запасов, а что касаемо обещанного оклада, то тут все зависело от успеха намеченной на ближайшие дни операции. Будущее Антоненко от нее тоже зависело, так что он очень огорчился, не увидев угнанного пилотом вертолета.

Его задержала одна из тех самых автомобильных пробок, о которых так много говорили в авиаклубе «Седьмое небо». И теперь, глядя на небо из своего черного «мерседесовского» внедорожника, рыло которого едва не касалось заднего бампера «Вольво», Антоненко чувствовал себя обманутым. Если его душа и пела, то мелодии эти по своему настроению соответствовали похоронным маршам.

– Что делать, шеф? – нервозно спросил охранник, догадавшись наконец, что вести переговоры можно без всякой радиосвязи.

– Может, начать преследование? – предположил второй.

Неужели они верили, что машина способна нагнать вертолет по переполненным столичным улицам? Неужели они полагали, что их хозяин знает, как ему быть дальше?

– Спрячьте пушки, придурки, – сказал им Антоненко, столь же мрачный, как и его джип, смахивающий на катафалк. Выбравшись наружу, он обвел взглядом любопытных, собравшихся возле дома, и хотел проследовать к двери, когда какой-то малец восторженно завопил:

– Возвращается!

– Гляди-гляди, и правда!

– Летит!

Люди, собравшиеся вокруг стоянки для жильцов дома, заволновались, запрокидывая головы, прикрывая глаза ладонями, обмениваясь впечатлениями. В предвкушении бесплатного представления они казались почти одухотворенными.

* * *

Антоненко тоже просиял. Вертолет, вынырнувший из-за дальних крыш, стремительно приближался. Михаил оказался не только опытным пилотом, но и весьма ответственным человеком.

– Молодец, умеет держать слово, – воскликнул Антоненко, который сам вряд ли исполнил хотя бы одно обещание в своей жизни.

– Воздушная тревога! – дурашливо заорали в толпе зевак.

– Что он сказал? – запаниковал охранник со скошенными к микрофону губами.

– Стрелять? – обреченно спросил второй, не сводя глаз с неумолимо увеличивающегося вертолета. Его лицо подергивалось от отчаянной решимости то ли умереть на месте, то ли пуститься наутек.

Стальные полозья, заменявшие вертолету шасси, едва не касались крыш автомобилей, едущих по переулку. Совершив изящный крен влево, он удалился от проезжей части и, проскользнув между деревьями, взял курс на пандус, где смешались в кучу люди и машины Антоненко.

«Садись», – просигналил он рукой.

«Нет», – покачал головой Хват в своей прозрачной кабине.

Он заставил вертолет зависнуть в каких-то полутора метрах от мостовой. Ветер шевелил волосы собравшихся, трепал их одежду, швырял в их прищуренные глаза и оскаленные рты взвихренную пыль.

«Садись немедленно!» – Антоненко повторил жест, но на этот раз нетерпеливо.

Вертолет сорвался с невидимой нити, на которой висел, и устремился прямо на него. Оба охранника, заподозрив, что свихнувшийся летчик идет на таран, метнулись в стороны. Один очертя голову сиганул с трехметрового пандуса в кусты роз. Второй, пригибаясь, как под ураганным обстрелом, побежал вдоль здания, вряд ли соображая, куда он спешит и зачем.

– Падаль трусливая, – надрывался Антоненко, у которого от страха парализовало ноги, – быдло, скоты, шакалы!

В следующее мгновение на него упала тень, и он зажмурился. Ему показалось, что полосатая махина снесла ему голову с плеч, и лишь чуть позже он осознал, что напугавшее его прикосновение совершила всего-навсего человеческая рука.

– Подтягивайтесь же, Олег Григорьевич, – приговаривал Хват, продолжая затаскивать своего нового патрона в кабину. – Ну, еще чуть-чуть.

– Ты что творишь? – слабо возмутился Антоненко, удерживаемый за воротник пиджака. – Отпусти немедленно. Никуда я не полечу.

– Вы уже летите. Мы летим.

Это было произнесено так просто, что не поверить было нельзя. Обмерший Антоненко напряг руки, упал всем туловищем на пол и, болтая в воздухе ногами, спросил:

– На какой высоте?

– Метров пятнадцать, не больше.

– Ерунда какая…

Пробормотав эти слова, Антоненко потерял сознание.

* * *

«EXEC-162F» стоял на лужайке, неплохо гармонируя с окраской окружающих берез. Было тихо и очень красиво. Хотелось вдыхать лесной воздух полной грудью, но запах гари постоянно напоминал о себе, просачиваясь сквозь ряды елей.

– Хорошо как, – мечтательно сказал Антоненко, прислонившийся к вертолету с травинкой в зубах. – Так бы и остался здесь. Крутишься, суетишься, добиваешься чего-то, а зачем? Счастье-то вот оно, рядом. Простое, неприметное.

Хват недоверчиво покосился на него:

– Не очень вы похожи на человека, который способен жить в такой глуши.

– Способен, Михаил, способен. Но не имею права на счастье.

– Почему, Олег Григорьевич?

– Моя историческая родина порабощена инородцами, – проникновенно произнес Антоненко. – Как же я могу думать о личном счастье, пока славянские народы находятся под чужеземным игом?

Судя по благосостоянию спонсора партии «Феникс», ни аскетизм, ни фанатизм ему присущи не были. Не позволяя губам растянуться в презрительной усмешке, Хват отвернулся и коротко бросил:

– Дятел.

– Что ты сказал? – насторожился Антоненко.

– Слышите? Дятел стучит: р-р-ра-та-та-та… Он долбит дерево и будет долбить, пока не доберется до личинки. Так и целеустремленный человек, вроде вас. Ни за что от своего не отступится.

Обдумав сравнение, Антоненко решил, что оно ему определенно не нравится, и проворчал:

– Я, Михаил, не за личинками охочусь.

– Ясный перец, – согласился Хват. – У вас цели ого-го.

– Откуда ты знаешь, какие у меня цели?

– Слушаю, примечаю.

– А! – Антоненко польщенно засмеялся. – Проникся, значит, моими идеями?

– Еще как! – Произнеся эти слова, Хват тщательно прочистил горло и сплюнул в кусты.