Будет все ж-таки неудобно прикончить за сотню циклов то, что Гея-Мама выпестовала миллиард циклов тому.

Акулий зуб устроен так, что вспарывает любую жертву биологической природы. Впрочем, иное и не требуется – камни акула не ест. Правда, в данном случае на зуб не давила мощная, отшлифованная генетическим отбором челюсть, но зато дополнительно к природной остроте, зуб был заточен особым образом, предусматривающим обязательный глубокий прокол, с последующим внедрением в нутро под действием закрепляющего рывка китобоя. Что с того, если нынче под «девятихвосткой» оказался не кит? Да, шесть из семи зубьев бракованной «хвостатки» лишь царапнули пластиковый корпус «Дули» и соскочили в воду. Однако один зуб попал куда надо – прямо в спину высунувшегося из люка человека. Резиновый маскировочный костюм отнюдь не толще лоснящейся кожи черверыла. Ясное дело, потом у китообразных наличествует чуть ли не полуметровый жировой слой – у человека весь реберный каркас тоньше. Акулий зуб вовсе не обладал скоростью пули, а потому тут же застрял меж этих самых ребер. Но ведь ломать кости и не считалось его назначением. Главным был удар и давление сопротивляющегося материала: именно это вскрывало хитро запечатанную камеру с ядом, добытым из щупальцев гигантской цианеи.

Как известно, не все зубья «хвостатки» могут удачно воткнуться в цель. Потому количество яда в каждом избыточно, и это с учетом большой плавающей горы, стотонного живого веса. Сейчас, при пересчете молекулярного соотношения смертельных доз на грамм, человек сразу получил более тысячи порций. Черверыл обычно умирает долго, да и вообще-то не непосредственно от яда – от него он только сходит с ума, а умирает – от переселения в новую среду обитания – на сушу. Понятно, что тысячекратная доза прикончила человека мгновенно.

Однако в боевой пироге сейчас не наличествовали опытные китобои – так называемые, «допущенные к охоте». Здесь были перевозбужденные от собственной храбрости юноши. Потому они не сделали, то, что совершают сразу же после броска «метателя» «допущенные» – не развили бешеную весельную активность, дабы как можно быстрее отойти прочь от взбесившегося чудовища. Но ведь здесь в деле участвовал и не слоно-кит тоже. Неизвестно, что бы получилось если бы лодка туземцев как положено удалилась. Внутри «Дули» имелось еще три человека из экипажа и столько же десантников. Наверняка они бы запросто расстреляли аборигенов из иглометов. Но ведь все произошло по-другому и к тому же очень и очень быстро. С обеих сторон в деле успели задействоваться только инстинкты, вовсе не разум. А в вопросе управления технологиями инстинкт совершенно не помощник – наоборот.

Первым нарушил правила охотника сам Хабе Везучий Палец работающий «метателем». Увидев упавшего ничком человекоподобного монстра, он издал боевой клич Самой Длинной земли и тут же, возбужденный собственным воплем, сиганул через нос лодки прямо на спину «китенка». Только пройденная не так давно «школа взросления мужчин», включающая в свою программу лазание по скалам, позволила Хабе удержать равновесие. Но Везучему Пальцу некогда было удивлять окружающих своей статью. В два следующих шага он уже нависал над совершенно неподвижным монстром. Попутно с прыганьем Хабе успел извлечь из-за пояса боевой топорик, ибо даже «не доросшие до охоты» юноши обязались ходить по Длинной земле с оружие. Выползший из «обрезанной ноздри» слоно-кита монстр ясное дело не являлся настоящим человеком, однако голова и прочее у него все же имелись. Посему абсолютно не раздумывая, и даже несколько походя, Хабе вонзил острие в шею «китового паразита»: тот даже не дернулся. Тем не менее, вошедшему в раж юноше теперь стало некогда любоваться делами рук своих, а так же капающей с топора абсолютно человеческой кровью, ведь теперь он находился прямо над распахнутой миру «ноздрей» недоразвитого черверыла. Хабе Везучий Палец заглянул туда и обомлел. Точнее, он снова просто не успел переварить в голове все, что увидел, ибо в бешеном темпе плещущий в организм адреналин не дал ему времени на какой-то анализ происходящего. Там, внутри кито-слона, переливались огни и кроме того оттуда таращились вверх еще несколько монстров.

Застрявший поперек «ноздри» убитый обладал совершенно не рыбьим хвостом, а ногами. Вернее, то было нечто промежуточное, ибо эти ноги не снабжались комплектом пальцев. Но у Хабе не имелось времени удивляться чудесам. Своим ного-хвостом убитый загораживал проем – вот что было важно. Можно было попытаться вытянуть застрявшего монстра вверх, и кто-нибудь другой на месте Хабе так бы наверное и сделал, но ведь Везучий Палец произошел из народа добрую часть жизни пользующегося пещерами. Что сложного было сходу броситься вниз и ужом преодолеть узость этого чрева?

Замершие за пультами моряки микро-лодки не успели еще и рты раскрыть от удивления, когда вихрем просочившийся в кабину дикарь уже начал колотить боевым топориком направо и налево. Наверняка он бы запросто прикончил всех, однако обстановка вокруг была для него абсолютно новой, потому его противниками являлись не только люда, и даже не столько они, а все окружающее вообще, особенно ярко светящиеся индикаторы, со страху представляющиеся глазами чудищ. Естественно, неготовность экипажа к такому повороту событий ясна – они были заняты по уши. Кто-то вел корабль, кто-то отслеживал показания разведывательной аппаратуры. Например, умерший вторым, после погибшего от зуба акулы, даже не заметил опасность, ибо был в наушниках и не слышал совершенно ничего, и уж тем более пролома собственной черепной кости.

Однако так же ничего не успели и готовящиеся к выходу на поверхность водолазы разведчики. Первый из них как раз напяливал маску, когда получил боковой удар отсоединивший от черепа его нижнюю челюсть. Не успел среагировать и его коллега сидящий ниже напарника, ибо скученность подводного судна, в сочетании с напяленной амуницией, не позволила ему выбраться из отведенной в плавании ниши. Везучий Палец ударил его сверху, ибо единственный, но огромный глаз пялящийся снизу испугал его более всего. Целить точно не получалось, к тому же выползающий водолаз двигался. Из-за этого Хабе попал в надетый на спину баллон со сжатым воздухом и пробил его.

В этот же миг в туземца стрельнул из игломета уже полностью экипированный водолаз находящийся позади того, который упал с болтающейся на куске кожи челюстью. Понятное дело, никакая из инструкций не позволяла начинать стрельбу внутри напичканной инженерными чудесами кабины, но когда было вспоминать инструкции? Тем более, уже через секунду все вокруг погрузилось в дымку из-за бившей в потолок баллонной струи.

Но в этом узком пространстве, события вершились не только последовательно, но и в параллель. Еще до струи спрессованного воздуха, в индикаторную панель ударил фонтан крови из головы оператора радиоразведки. Этот красный поток произвел на рулевого «Дули» потрясающее впечатление. Он тут же потянул рычаги управления водометами на себя и одновременно выдал полную мощность. Лодка сразу пошла вниз. А ведь этого нельзя было делать – люк наверху был раскупорен настежь. Понятно, об этом сигнализировали индикаторы, но им не дано было перебороть воцарившуюся панику. Являясь достаточно экипированной машиной, в плане съемного развед-оборудования, «Дуля», тем не менее, не оснащалась сложной автоматикой обслуживания самой себя – она была попросту слишком мала для таких излишеств.