Или вот. Цитирую: «…избитая уже фраза покойного Иваныча о долгой и трудной дороге, и о том, что тот, кто её пройдёт и останется жив, будет жить лучше богов» (с. 372 и подпись к фото на с. 431).

Интересно, где это Лёха услышал? Лично я ничего подобного не припомню. Да и вообще Сергей Иванович никогда так пафосно не выражался. Он говорил лаконично и по существу, без высокопарных изысков. А тут прям речь политрука перед бойцами накануне штурма вражеской цитадели.

Да мы и так чувствовали себя на вершине, самыми крутыми, самыми сильными, нас пёрло и умирать никто из нас не собирался. А если мы и говорили о смерти и потерях, то исключительно со стороны противника.

Или вот такой пассаж (вновь цитата): «Кстати, иногда на стрелках он (Культик) приговаривал, обращаясь к противостоящей стороне: “На мне восемь воров, за каждого готов ответить, кто желает спросить – подходите”» (с. 158).

А чо не двадцать восемь? Ну что это за бред? И на каких это «стрелках», интересно, Лёха присутствовал вместе с Культиком?

К слову, о фразах. Как-то Саня Гаришин, он же Шуруп, он же Рыжий, рассказал нам о случае, который произошёл в исправительной колонии в Калининской (ныне Тверской) области, где он отбывал срок в то же время, что и Сергей Иванович.

Дело было летом. Жарища, духота. Ложась спать, Иваныч раздевался догола и укрывался простынёй.

Как-то подгребает к нему шнырь и говорит, так, мол, и так, не принято тут голым спать, а то люди неправильно понять могут. Иваныч говорит: «А кто неправильно поймёт, тому я объясню».

Никому ничего объяснять не пришлось, вопросов больше не было. А у нас эта фраза вроде девиза стала: «А кто нас неправильно поймёт, тому мы объясним».

Нас реально несло.

Мои документы

Увольняясь из рядов Вооружённых Сил, я твёрдо намеревался остаться в Москве. Не знаю, как сейчас, но в то время для проживания в столице, впрочем, как и в любом другом населённом пункте, требовалась прописка (по-нынешнему – регистрация), а её отсутствие или отсутствие обоснованной причины пребывания, особенно в первопрестольной, грозило неприятностями с милицией.

У меня московской прописки не было и, чтобы обойти эту проблему, я решил оставить себе удостоверение, которым пользуются военные вместо паспорта. (В отличие от сотрудников МВД, у военнослужащих паспортов не было, они, призываясь в армию, сдавали его в военкомат.)

Полностью документ назывался «Удостоверение личности прапорщика, офицера». В нём была вклеена фотография военнослужащего в форме, указаны дата рождения, воинское звание, номер войсковой части. Место дислокации в/ч, естественно, не указывалось – секретная информация, – а для отметки о прописке, как и для штампа о семейном положении, графа даже не была предусмотрена.

Конечно же, при увольнении в запас удостоверение надлежало обязательно сдать. Но наш начальник штаба Василий Вадимович Скворцов – будущий бригадир по прозвищу «Полковник» и «Скворец», позже ставший директором нашего рынка стройматериалов «Стиль», – с которым у нас сложились дружеские отношения, пошёл мне навстречу и оформил утерю документа.

Словом, я вернулся к штатской жизни, имея в кармане замечательную ксиву. И дело не только в том, что теперь надо мной не довлела проблема оформления прописки, но и то, что милиция всегда относилась к военным с гораздо большим почтением, нежели к обычному гражданскому населению, в чём мне не раз приходилось убеждаться.

Правда, пользоваться этой «охранной грамотой» мне довелось недолго. В конце 1989-го – начале 1990 годов мы с Культиком и несколькими нашими товарищами решили совершить налёт на спекулянтов, торговавших аудио- и видеоаппаратурой у комиссионки на Комсомольском проспекте, напротив Дворца молодёжи.

Оставив машину – ВАЗ-2101 непонятного цвета, обозначенного в техпаспорте как оливковый – в переулке неподалёку от магазина, мы отправились на дело. Документы, чтобы не обронить их во время возможных баталий, я оставил в машине, «спрятал» их вместе с магнитолой под сидение.

Экспроприация прошла успешно, и мы без особого труда разжились электроникой и деньжатами. Но пока мы «разгружали» спекулянтов, кто-то «разгрузил» нашу машину, прихватив оттуда всё ценное, в том числе магнитолу и барсетку с моими документами. Круговорот вещей в природе!

Заняться оформлением паспорта у меня как-то не доходили руки. Ведь для этого пришлось бы ехать на родину, заморачиваться бумагами… Лень.

А потом случилось ограбление Магидса. А потом что-то ещё…

В общем, жил я с тех пор по чужим документам.

Летом 1993 года я, благодаря связям и стараниям Славы Маленького, наконец-то, перестал быть бомжом, получив в 5-м отделении милиции паспорт, прописку на Арбате и военный билет в придачу.

Обошлось мне это удовольствие всего лишь в новенькие «жигули» 7-й модели. Чуть позже я получил, опять же благодаря Славе, и водительские права, и стал, можно сказать, полностью легальным человеком. Но привычка жить под чужой личиной осталась.

Арест Саши, Грини и Полпорции

К 1994 году я перебрался жить на Рублёвку, в тот самый бывший дачный посёлок Совета Министров СССР «Сосны», где наша нефтяная компания «Атлас» арендовала несколько домов. Три из них занимали мы: я, Культик и Дима Надеев. В двух жили владельцы «Атласа» Олег Курмояров и Гена Кузьменко. Ещё в одном – Алик Гликлад.

Вообще публика, населявшая «Сосны», была очень пёстрая. Внезапно разбогатевшие или легализовавшие свои капиталы представители различных слоёв общества, почувствовавшие вкус жизни и начавшие активно осваивать Рублёвку.

Там же, в «Соснах», по соседству с нами жил и Владимир Вольфович Жириновский, чья звезда начала свой стремительный подъём на политическом небосклоне страны.

Недалеко от посёлка «Сосны» в арендованном у академика Маслова – чуть не сказал особняке – здоровенном трёхэтажном кирпичном доме, похожем на «хрущёвку», поселились мой брат Саша и Гриня.

Непрезентабельный внешне, дом этот был весьма удобен внутри. Имел множество спален, три гостиных с каминами, огромную столовую, хорошо оборудованную просторную кухню, террасу, лоджию, несколько подсобных помещений. Дом стоял на большом участке, обнесённым, что немаловажно, сплошным деревянным забором.

Время от времени мы собирались в масловском доме большой компанией, чтобы вместе провести выходные или отметить праздники, например, встретить Новый год или справить чей-нибудь день рождения.

В воскресенье 30 июня 1994 года туда к нам на шашлыки заглянул Сергей Иванович, а вместе с ним Борис Громов, Иосиф Давыдович Кобзон, Алик Гликлад и ещё