Показателем прогресса Китая в деле навязывания другим собственных взглядов в области моральных ценностей является количество тех стран, которые отказывают в визе «Далаю» (так китайцы называют этого человека, отрицая его духовный статус), а это довольно длинный список, включающий подчеркнуто буддистский (хотя и не тантрический) Таиланд, равно как и Южную Корею.

Возрастающая активность Китая в деле навязывания миру собственного представления о гармонии проявилась также и в той борьбе, которая развернулась вокруг присуждения в декабре 2010 года Нобелевской премии мира китайскому диссиденту Лю Сяобо (мы уже упоминали об этом инциденте ранее).

Для МИД КНР это была именно настоящая борьба, во время которой китайским дипломатам пришлось работать круглосуточно во многих столицах мира. Как уже упоминалось, из 65 глав дипломатических представительств в Осло или их заместителей (послов без постоянной аккредитации в норвежской столице на церемонию вручения Нобелевской премии не приглашали), Китай записал в свой актив самого себя, Россию, Казахстан, Тунис (при прежнем режиме), Саудовскую Аравию, Пакистан (живет на деньги США, но никогда не помогает Америке, если требуется его помощь), Ирак (ненаказанный за это Соединенными Штатами), Иран, Вьетнам (солидарность КПВ и КПК), Афганистан (тоже не наказан), Венесуэлу, Египет (другой ненаказанный получатель американской помощи), Судан, Кубу и Марокко (что точно отображает диктаторскую реальность этой страны за фасадом монархической мишуры). Но с другой стороны, Лю Сяобо и сторонники защиты прав человека любой ценой набрали 46 очков в виде гораздо более важных стран, таких как Аргентина, Босния и Герцеговина, Бразилия, Чили, Колумбия, Коста-Рика, Гватемала, Индия, Индонезия, Израиль, Япония, Южная Корея, Филиппины, Сербия, Южная Африка, Шри Ланка, Таиланд, Турция и Украина в дополнение к странам-членам Евросоюза.

Но стоит отметить, что гораздо более значимой китайской целью является не запугивание стран типа Шри Ланки и не подкуп стран типа Гватемалы по вопросу церемонии в Осло, а скорее попытка заставить США согласиться на истинный паритет с Китаем в формате «G-2», который включал бы «взаимное уважение», при котором ни одна из сторон не будет критиковать политическую систему другой и не будет помогать местным диссидентам.

Конечно, паритет между США и Китаем был бы с точки зрения Китая временным условием на пути к китайскому превосходству во всех делах, когда Пекин несомненно потребует уже безусловного уважения, помимо иных материальных льгот.

Формат «G-2» с полным паритетом в моральных ценностях, конечно, признается лидерами КПК как очень долгосрочная цель, но в один очень соблазнительный момент казалось, что она уже почти достигнута. Во время самой тяжелой фазы «свободного падения» мировой экономики, когда только что пришедшая к власти администрация Обамы просила поддержки Китая в повышении совокупного спроса путем более активного и немедленного расходования средств на государственные проекты (и успешно: я лично видел спустя несколько месяцев тысячи рабочих на строительстве дороги в провинции Юн-нань), США явно прекратили затрагивать тему прав человека. На брифинге по итогам «стратегического и экономического диалога» 2009 года, когда госсекретаря Клинтон пытались заставить высказаться по данной теме, она ответила в явно уклончивой манере: «Безусловно, мы имели конструктивный обмен мнениями по поводу нашего и китайского видения этой темы, и это было предметом большого внимания и интереса171».

Этот период прошел, но он оставил свои следы: именно финансовый кризис 2008/2009 годов спустил с цепи китайскую триумфальность с ее настаиванием на своем нынешнем или вот-вот наступающим превосходстве, и кроме того, Китай стал активнее требовать удовлетворения своих территориальных претензий – и словами, и делами.

Как оказалось, подобные действия стали преждевременными и контрпродуктивными для Китая, так как они выявили угрозу за маской «мирного подъема», и вызвали самые различные реакции, такие как: отказ Японии от флирта Отзавы с Пекином; формирование Австралией антикитайской коалиции; появление индийских двусторонних инициатив с рядом соседей Китая, начиная с Российской Федерации (помимо всего прочего, путем военных совместных учений); сближение Вьетнама с США и Индией; восстановление Филиппинами визитов американских боевых кораблей; и, что поражает больше всего – установление демократии в Мьянме и нормализация ее отношений с Западом, вместо пребывания в китайских объятиях.

Тем не менее, данный процесс не приведет к значимым результатам, если не будет прерван уникальный китайский экономический рост. Имея возможность расти на 9 % в год в течение следующих десятилетий и направлять часть имеющихся ресурсов на укрепление своей мощи во всех ее формах, Китай уже может позволить себе не быть явно агрессивным или даже напористым, чтобы навязать свою волю практически всем странам вокруг себя, тем самым умножив свою мощь еще больше.

Третью линию американской политики по отношению к Китаю проводит Министерство обороны США. Мы уже касались этой темы, описывая случаи посещения боевыми кораблями США различных стран-соседей Китая. Министерство обороны в целом и отдельные части вооруженных сил США в частности были очень эффективны в деле сдерживания Китая, постоянно наращивая свои усилия, начиная с 2010 года.

Эти усилия проявлялись и в форме мало заметных обменов по программе обучения военных кадров (International Military Education and Training, IMET), и чуть более явно – в виде совместных учений ВВС. В частности, нужно отметить ежегодный «Командный бросок» («Commando Sling») с ВВС Республики Сингапур на военно-воздушной базе Пайя Лебар (которая не случайно находится в распоряжении ВВС США для вынужденных посадок, если в таковых возникает необходимость) или эффектное появление авианосцев с сонмом сопровождающих их кораблей. Вооруженные силы США дополняют отдельные заявления и встречи американской дипломатии своими более продолжительными связями: так, например, международная программа военного обучения (IMET) позволяет проводить на постоянной основе ежегодные учения и предполагает как отдельные визиты кораблей, так и их пребывание в портах на постоянной основе.

Все эти усилия бесполезны в случае стран, находящихся в плену враждебной идеологии (как это имеет место быть в случае с воинственным исламом в Пакистане), но в иных случаях вооруженные силы США служат для того, чтобы привнести гарантии безопасности в союзнические отношения. А в случае отсутствия формальных союзнических соглашений практические связи и сотрудничество с местными вооруженными силами могут их компенсировать, если конечно на политическом уровне между данной страной и Америкой царит согласие. Данное положение позволяет развивать весьма удовлетворительное сотрудничество с такими ценными «несоюзниками», как Вьетнам или Индонезия.

Даже если отвлечься от повседневных реалий сдерживания в Азии, которые подчас имеют местный и преходящий характер, то для всего министерства обороны США (и для ВВС, и ВМС США) Китай, бесспорно, стал будущим «главным врагом», по крайней мере, с точки зрения военного планирования и закупки вооружений. В то время как «глобальная война против террора» неумолимо теряет свое значение, так как большое количество потенциальных врагов (любые люди в любом месте, вдохновленные джихадом) компенсируется их бессилием, военный рост Китая (если отвлечься от немногих исключений) представляет собой гораздо более значительный и имеющий более далеко идущие последствия феномен.