И кроме того, в данном случае вряд ли сработает стратегия типа «звездных войн», то есть Китай нельзя вывести из игры путем перенапряжения его технологического потенциала. Чего бы ни добилось министерство обороны США путем приобретения оружия для соревнования с китайской программой вооружений или, точнее, для решительного превосходства над китайским потенциалом, оно не может достичь того грандиозного результата, который был достигнут в технологическом соревновании с Советским Союзом в конце 70-х и в 80-х годах. Тогда, пытаясь не отстать от американских военных инноваций, Советский Союз тратил на эти цели все большую и большую долю своих скудных высокотехнологических ресурсов из все более и более стагнирующей экономики. Когда же отставание от США стало слишком очевидным, советские лидеры при Горбачеве попытались реконструировать экономику под лозунгом перестройки, но вместо этого произошла дезинтеграция плановой экономики, которая, в свою очередь, развалила всю советскую систему.

Напротив, в нынешнем соревновании стагнирует отнюдь не китайская экономика, а скорее экономика США, так как ее самый высокий и длительный рост не превышает 4 % или что-то вроде того, в то время как экономика Китая способна расти в два раза быстрее на многие годы вперед, если не учитывать временные колебания темпов роста.

Таким образом, в арсенале министерства обороны США нет ничего: ни возможности оказывать поддержку в сдерживании Китая, которая сама по себе является необходимой, но недостаточной, ни возможности опустошения Китая путем войны, ни технологического наступления в духе «звездных войн» – все это вряд ли способно остановить процессы, уже сегодня подрывающие материальную основу американской гегемонии и увеличивающие материальную основу китайской мощи. Если сформулировать это более примитивно, то эта задача министерству обороны США не по зубам. Данное положение подтверждает и недавно взятая на вооружение концепция «воздушно-морского сражения», где речь идет в основном о достижении большей «слаженности», особенно между ВМС и ВВС США, чтобы позволить им более слаженно комбинировать свои силы в бою. Такая направленность делает данную концепцию тактической или, в крайнем случае, оперативной, то есть превращает ее в набор правил для того, чтобы сделать более эффективным сражение с участием кораблей и самолетов, со всеми их средствами обнаружения и системами вооружения. Однако для продвижения концепции был создан целый офис во главе с трехзвездным офицером, и просто потому, что в концепции речь идет об огромном театре военных действий и больших расстояниях, то есть имеется в виду скорее Тихий, чем Атлантический океан, цель этой концепции «воздушно-морского сражения» была поднята на стратегический уровень, или, другими словами, на уровень театра военных действий, то есть чуть ниже уровня национальной стратегии, но выше оперативного и тактического уровней. Более того, в концепции сделан упор на сверхсовременные технологии, сверхдальние силы, автоматические системы глобального действия и так далее.

Все это весьма неуклюже, поскольку, когда новый офис информирует новых и старых союзников об этой концепции, они скорее тревожатся, чем успокаиваются. Во-первых, термин «дальнее действие» заставляет их думать, что силы США будут отведены на рубежи Гуама или даже Австралии, оставив их одних без нынешних американских гарнизонов, например, в Японии. Во-вторых, они опасаются, что разговоры о «воздушно-морском сражении» подразумевают готовность к быстрой эскалации в ответ на незначительные китайские провокации или, что еще хуже, неспособность США сдержать китайцев, не прибегая к самому настоящему сражению. В-третьих, не очень развитые в военном отношении, но готовые к взаимодействию союзники США, подверженные давлению Китая на море, не видят, каким образом они могут быть полезными и способны помочь американским силам в «воздушно-морском сражении», ведь эти силы столь высокотехнологичны. И все же эти союзники могут оказаться очень эффективными в отражении мелких вторжений в свои воды, в борьбе небольших кораблей среди рифов, отмелей и скал и даже в дуэлях береговой артиллерии.

И, главным образом, разговоры о «воздушно-морском сражении» вредны, потому что они очень далеки от геоэкономического сдерживания, в соответствии с правилами которого, действия становятся более эффективными в том случае, если дорогостоящие военные усилия скорее минимизируются, чем максимизируются.

Все представленные в данной книге выводы базируются на том, что определенные современные тенденции будут продолжаться и в будущем. Но если экономика Китая прекратит быстро расти, то не будет и глобальной геоэкономической реакции противодействия Китаю. И если КПК прекратит реализацию стратегии по наращиванию военного потенциала или если ее власть пошатнется, то не будет и соответствующей геополитической реакции, даже при условии продолжения экономического роста Китая.

Первая предпосылка, на которой основаны выводы этой книги, заключается в том, что экономика Китая продолжит очень быстро расти, несмотря на возможные временные срывы, то есть речь идет о росте на 8 % в год и более. А это в два раза меньше, чем самый высокий уровень роста, зафиксированный в предкризисном 2007 году, но все равно в два раза больше, чем самый высокий длительный рост экономики США, не говоря уже о более низких темпах роста американской экономики в последние годы.

Однако рост китайской экономики может замедлиться по целому ряду причин, включая, например, беспорядочный рост долга местных органов власти (40 процентов ВВП КНР, а может и все 50 %). Долг не может просто продолжать расти до бесконечности. А когда этот процесс замедлится, то это окажет негативное воздействие на строительство и инфраструктуру, сильно сократив общий рост китайской экономики, даже при том, что остальные показатели останутся на прежнем уровне. Рост инфляции тоже может стать препятствием, так как она заставит Народный банк Китая сократить кредитование коммерческих фирм, что снизит внутреннее потребление и, тем самым, экономический рост в целом.

Если прибегать к более широким обобщениям, то обычно очень быстрый первоначальный рост отсталых экономик приводит потом к постепенному замедлению. Это случается потому, что прекращается приток дешевой рабочей силы из деревни. Уже сейчас недостаток неквалифицированных или низко квалифицированных рабочих в индустриальных центрах КНР приводит к инфляции, вызванной ростом зарплаты, и мешает продолжению быстрого роста экономики.

Если сделать еще более широкие обобщения, то можно сказать, что пока экономический рост Китая в непропорционально большой степени зависит от экспорта (поскольку очень высокая норма внутреннего накопления сильно ограничивает потребительский спрос в самом Китае), но среднегодовой рост в 9 % не может долго продолжаться, если темпы роста в странах-объектах китайского экспорта станут гораздо ниже или если в них вообще не будет экономического роста.

Быстрый экономический рост Китая может также столкнуться с помехой в виде экологических проблем, вызванных этим же самым ростом. Сюда относится сильное загрязнение воздуха, которое может достичь таких пределов, что приведет к прекращению развития промышленности в крупных городах или даже к закрытию отдельных производственных подразделений или целых фабрик. Если власти не вмешаются, то могут вспыхнуть народные протесты, которые в ряде случаев могут достичь такой силы, что заставят закрыть наиболее сильно отравляющие окружающую среду фабрики, а возможность режима подавлять недовольство китайцев голой силой сокращается (напротив, протесты национальных меньшинств по-прежнему подавляются крайне жестоко).