class="p1">От поисков Тамары я отказался, но и Учителя больше ни о чём не спрашивал. Нося камень в сердце, я ждал… Не знаю, чего, но ждал… Моя интуиция или предчувствие не сулили ничего хорошего, но я старался не думать об этом. Подавлял суматоху мыслей упорным стремлением к познанию. И как свет во тьме для меня в это время была Ольга. Изредка я читал ей свои земные стихи.

— Николай, — спросила она однажды, — а здесь ты продолжаешь писать стихи?

— Нет, не могу.

— Почему?

— …, - я и сам не знал почему, но за всё время пребывания здесь я не написал ни одного стиха. Что я мог ответить кроме: — Не чувствую в себе вдохновения. Какое-то подавленное состояние не даёт воли фантазии.

Ольга смотрела на меня с недоумением:

— Ты тоже несчастен? — внезапно спросила она.

— Да, — коротко ответил я.

— А мне казалось, что ты имеешь всё для радости. Ты никогда не выглядел грустным.

— Это только потому, что я углубился в занятия, и сам пытаюсь подавить в себе боль.

— А я не могу… Не могу не думать о нём. Знаешь, Николай, — её голос приобрёл доверительный оттенок, — я часто хожу на Землю и смотрю, как он там…

Я не спрашивал, кто. Всё было и так ясно. Я не перебивал её рассказ, Ольга же часто останавливалась, говорила и говорила…

— Я вижу, что он скорбит, мучается. Но он… Он всё же мужчина… Я хочу, чтобы он женился, имел детей, он так хотел их… Но я не могу… не хочу, чтобы он забывал обо мне… Прошло уже столько времени… шестнадцать лет… Как это много и в то же время мало… Он… он стал ухаживать за одной женщиной. Пусть женится… Но… Я не могу так, не могу…

Ольга рыдала, и сквозь рыдания лилась ещё более бессвязная речь. Она проплакалась. Думаю, что ей в тот миг стало легче. Но это была последняя наша встреча. Я больше не видел Ольгу.

Спустя некоторое время я рассказал эту историю Учителю, закончив её вопросом:

— Учитель, а можно узнать, что с нею стало?

Он посмотрел на меня внимательно, немного о чём-то подумал и заговорил:

— Сядь рядом со мной, держись за мою руку, закрой глаза и смотри.

Я видел Ольгу, но в ином состоянии. В ней что-то изменилось, я не мог понять, что… Через видение я слышал голос Учителя, он направлял меня:

— Смотри дальше. Видишь дом?..

— Да.

Я видел роскошный особняк. Большая зала полна народу. За столом сидит чета молодых…

— Достаточно, возвращайся обратно, — так Учитель вернул меня из видения в реальность.

— Ты видел свадьбу?

— Да, но Учитель, причём тут Ольга?

— Ты не понял, что она решила уйти к любимому. Она придёт дочерью.

— А он знает об этом?

— Откуда ему это знать? — спросил Учитель, вопросом ответив на вопрос.

— Учитель, а что случилось с Ольгой? Она выглядела как-то странно…

— Ничего особенного. Это естественное состояние души, идущей на Землю. Она перешла в иное состояние. Она как бы зависла над ними их ребёнком. Вот так.

— Я знаю, что так бывает, но видел в первый раз.

— Николай, у тебя уже достаточно знаний чтобы жить без моей помощи. В последнее время ты почти не нуждаешься во мне. Ты во всём отлично справляешься сам. Я скоро оставлю тебя.

— Что? Когда? — я был поражён.

— Через две недели.

— Так скоро?

— Я был приставлен к тебе на год. Срок истекает через две недели.

— …!? — Я не находил слов, всё смешалось. Мысли неслись огромным потоком, не задерживаясь.

— Николай, всё, что от меня требовалось, я дал тебе, большего я не могу сделать для тебя. Всё, что могу предложить — это дружбу. Я…, - он осёкся, но быстро справился с волнением и продолжил, — Я привязался к тебе, как ни к кому ранее. Ты стал для меня всё равно что сын. Я за тебя столько переживал…

— Я знаю, Учитель. И очень признателен тебе во всём. Но что будет со мной после твоего ухода?

— А что должно быть? Твоя жизнь вошла в нормальное русло. Ты будешь жить. Просто жить…

— Один…

— Не думай так и не говори так. У тебя есть друзья — Николос ли, я ли или Евгений и Нелли. Ты не одинок!

— Да, ты прав, Учитель, но я… — я не закончил фразу. По глазам Учителя я понял, что не стоит затевать эту тему. Большего он мне сказать не мог. Он уже сказал однажды: «Жди. Просто жди. Она придёт сама».

Я снова вспомнил о Тамаре. Снова меня снедала боль и тоска одиночества. Да, у меня были знакомые и Бен… Воспоминания о нём не принесло облегчения. Бен тоже был далеко от меня.

— Учитель, — обратился я к нему, — а что значит для человека дата — «Год»?

— Это объясняется очень просто, — задумчиво начал Учитель, — прежде всего: год для души — интервал времени, чтобы освоиться со своим положением, свыкнуться с новым состоянием. Это время даётся ещё и на то, чтобы определиться с выбором места жилья. Конечно у каждого свой путь. Кто-то всё обустраивает быстро. У кого-то на это уходит годы… — Учитель погрузился в раздумье, и несколько после продолжил: — Но самое основное: за год можно заслужить более лучшей участи, или же ухудшить своё положение. Вот с тобой как было? Ты помнишь Вайнера на руднике?

— Да, конечно помню.

— С ним произошёл уникальный случай. Он из осуждённых на пожизненное выполнение повинностей, пока не износится и не перестанет существовать как энергия, был возрождён… Он возвращён к возрождению, и невольно причиной этому стал ты.

— Учитель, но ведь я нечего не делал. Это он проявил ко мне сострадание!

— Я же говорил тебе, что ты не сознавал, что делал Доброе дело. Ты был к нему снисходителен, проявил особое состояние, это растрогало его душу, и он очнулся от глубокого состояния заторможенности на собственном «Я».

— Но я об этом ничего не думал и даже не мог предположить…

— Вот именно, ты действовал по велению души, не задумываясь, что тебе это принесёт. Сам случай раскрыл перед тобой огромные просторы: ты освобождён от выполнения двадцати летних повинностей на руднике. Тебе дана возможность входить во Вселенское хранилище знаний (иными словами — Банк Космической Информации). А когда-нибудь, я не буду определять точный срок, ты выполнишь очень важную миссию на Земле для людей. Но находясь ещё здесь.

Учитель снова замолчал, он загадочно улыбался, а его глаза озарились внутренним светом радости. Я ещё