Вскоре и Крисп стал гадать, правильно ли он поступил.

Прибегавшие во дворец посыльные не находили его там, и из-за этого он с опозданием узнал, что в наиболее бедных районах города вспыхнули не только пожары, но и полномасштабные бунты.

Оба события прекрасно укладывались в кошмар любого Автократора: пожар мог оставить его без столицы, а бунты — и вовсе скинуть с престола.

Однако то, что он расположил свой штаб там, где его видели люди, имело и свои преимущества. Крисп не только организовал цепочку людей с ведрами, начинающуюся у ближайшего фонтана, но и сам в нее включился.

— Этот город такой же мой, как и ваш, — говорил он всем, кто его слышал. — И мы будем работать вместе, чтобы спасти его, если сможем.

Некоторое время он весьма сомневался в успехе. Едва пламя разгорелось, никакими ведрами с водой с ним было не справиться, и Крисп это хорошо понимал, в отличие от некоторых возбужденных горожан. Вскоре он распорядился сосредоточить усилия на поливании водой зданий и палаток вокруг расползающегося очага пожара, чтобы не дать ему распространиться дальше.

Он уже начал думать, что даже на это у них не хватит сил, когда кто-то крикнул:

— Пожарные! Пожарные!

— О, хвала Фосу! — выдохнул Крисп. Его плечи уже болели от непривычного напряжения; он догадывался, что завтра все мускулы будут ныть от усталости.

Ладно, об этом он станет беспокоиться завтра, а сейчас борьба с пожаром важнее.

И он мысленно поблагодарил благого бога за то, что хотя он и прибавил в весе, взойдя на трон, но все же не растолстел настолько, чтобы умереть от физических усилий.

Вместо ведер пожарные принесли большое деревянное корыто с длинными ручками, как у паланкина. Они наполнили его у фонтана, а затем, выкрикивая:

«Дорогу! Дорогу!», бросились к огню. Однако они не стали выплескивать воду в огонь. Двое взялись за ручки приделанного к корыту насоса, а третий начал направлять струю воды, брызнувшую из наконечника шланга, сделанного из промасленной ткани.

Люди с ведрами теперь взялись за новую задачу, наполняя корыто водой.

Несмотря на все их усилия, оно опустошалось быстрее, чем они успевали выливать в него ведра. Пожарные схватили корыто за ручки, вновь наполнили у фонтана и потащили обратно, кряхтя и обливаясь потом. Двое у насоса вскоре опять заработали, как одержимые, и пожарный со шлангом, седой ветеран по имени Фокиод, направил струю в самое сердце пламени.

Приняв второе корыто с водой, огонь начал уступать усилиям пожарных. Пламя сожрало два-три ларька и повредило несколько других, но не превратилось в неуправляемое бедствие. Фокиод подошел к Криспу и поприветствововал его четким военным жестом, прижав к груди кулак.

— Вы нас вызвали вовремя, ваше величество. Мы сумели справиться с огнем.

— Это далеко не первая услуга, которую вы оказали городу — и мне, — ответил Крисп; Фокиод прослужил пожарным больше лет, чем Крисп просидел на троне. — Мне очень хотелось бы отпустить тебя на отдых, но, боюсь, нам устроят новые пожары.

— Верно, в день Зимнего солнцеворота нам всегда приходится нервничать. — Фокиод смолк и пригляделся к Автократору. — Вы сказали «устроят»? Так значит, этот пожар вспыхнул не от искры костра?

— Хотел бы я, чтобы искра была ему причиной. Но нет. Фанасиоты подняли бунт, а им, когда они бунтуют, нравится поджигать. Чем меньше у людей останется имущества, тем приятнее будет еретикам.

Фокиод ужаснулся.

— Да они просто долбаные придурки, прошу прощения, ваше величество. Разве эти ублюдки видели когда-нибудь человека, сгоревшего заживо? Нюхали обгорелый труп? Отстраивали заново сгоревшие дома?

— Не думаю, что это их заботит. Им хочется только одного — как можно быстрее покинуть материальный мир.

— Тогда посылайте их ко мне, — прорычал Фокиод. На поясе у него висел топор, которым он пробивал стены, чтобы направить струю воды, или выламывал двери, спасая людей. Теперь он ухватился за дубовую рукоятку с таким видом, словно хотел пустить инструмент в ход для другой цели. — Пусть идут ко мне, и я очень быстро отправлю их в лед, клянусь благим богом. Я им устрою пожар, пусть только попробуют! — Как и любой пожарный, он испытывал яростную ненависть к поджигателям любого рода и с любыми религиозными взглядами.

К Криспу приблизился посыльный. Из раны на голове на его лицо стекала кровь. Увидев это, Крисп ахнул, но посыльный лишь отмахнулся:

— Я не умру, ваше величество. Камень только скользнул по коже, а отец всегда говорил, что черепушка у меня крепкая. Рад, что старикан оказался прав. Но я пришел сообщить, что в бедных кварталах южнее Срединной улицы уже не бунт, а настоящая война — там сражаются всем, что подворачивается под руку. И не только камнями, но и луками, кинжалами, мечами и еще не знаю чем.

— Ты знаешь, где находятся казармы возле дворца? Сможешь добраться до них, не потеряв сознание? — Получив утвердительный ответ на оба вопроса, Крисп продолжил:

— Прикажи от моего имени поднять полк Ноэтия. Если у фанасиотов появилось желание изобразить из себя солдат, то посмотрим, хватит ли у них духу драться против регулярных войск, а не городской стражи.

— Правильно, ваше величество, — сказал посыльный. — Нужно послать туда и нескольких священников, потому что еретиков возглавляет один поп-горлопан по имени… кажется… Диген.

Крисп нахмурился; имя ему было знакомо, но он не мог вспомнить, в какой связи оно упоминалось. А когда вспомнил, выругался так, что глаза посыльного удивленно расширились.

— Это же тот самый синерясник, к которому бегал Фостий до того, как его похитили, — процедил Крисп. — И если он фанасиот…

Крисп внезапно смолк. Если Диген фанасиот, не означает ли это, что и Фостий стал еретиком? Эта мысль потрясла Криспа, но он понял также, что почти все его поступки отталкивали Фостия — хотя бы уже потому, что так поступал он.

И если его старший сын стал фанасиотом, то был ли он вообще похищен? Или по собственной воле сбежал к бунтовщикам?

Так или иначе Криспу придется найти ответы на эти вопросы.

— Передай от моего имени, — сказал он, — что я назначаю награду в сто золотых тому, кто приведет мне Дигена живым, а если кто-либо его убьет, то пусть взывает к милосердию владыки благого и премудрого, потому что я его не пощажу.

— Я передам вашу волю, ваше величество, — пообещал посыльный и побежал в сторону казарм.

У Криспа не оказалось времени тревожиться из-за доставленных ему новостей, потому что на площадь Паламы одновременно с разных сторон вбежали двое, истошно вопя: «Пожар!»

— Фокиод! — гаркнул Крисп. Ветеран-пожарный быстро задал прибежавшим пару резких вопросов, оценил, в каком из двух мест его команда будет нужнее, и отправился с одним из них. Второй в отчаянии топнул; вид у него был такой, словно он сейчас лопнет. Криспу осталось лишь надеяться, что бедняга не потеряет свой дом и имущество к тому времени, когда вернется пожарная бригада.