– Ну уж нет! – Диана направилась к шкафу, по пути в темноте запнувшись о стул.

– Шшш! – зашипели мы втроем.

– Ведь кто-то же проник в нашу палату, чтобы подкинуть пауков, – продолжила рассуждать Диана. – А если с новой пакостью вернется? Нет, одна я тут не останусь!

Руднева не стала снимать сорочку. Натянула джинсы, а сверху напялила толстовку.

Пришлось выпрыгивать из окна вчетвером. Хорошо, что наша палата на первом этаже.

– А камеры? – растерялась Диана, последней нелепо вывалившись из окна. Как мешок с сахаром. Удостоверившись, что она при приземлении не ушиблась, мы негромко рассмеялись.

– Мне Даня показал маршрут, где можно их миновать, – деловито ответила Ирка. Я же промолчала, что на самом деле сегодня уже сбегала за территорию и тоже знаю, как отсюда выбраться. Если бы девчонки были в курсе моего побега, принялись бы донимать расспросами… – Спокуха! Не мы первые, не мы последние сбегаем отсюда.

Ночью безлюдная территория лагеря казалась незнакомой. Фонари освещали широкую заасфальтированную дорожку. В траве звенели кузнечики. Под их стрекот мы перебежками двигались в сторону недостроенного корпуса. От страха сердце замирало. Продравшись наконец сквозь кустарник и очутившись у высокого забора, я выдохнула:

– Вы лезьте, а я тут на стреме постою, а потом вернусь в палату…

– Азарова! Что еще за новости? – возмущалась Ирка, забавно повиснув на заборе. Когда мы сбегали отсюда с Никитой, он легко меня на него подсадил. Теперь же придется самой кряхтеть, подтягиваться… – Нас уже Даня ждет!

– Ну и дождется. Тебя! Если ты, конечно, как червяк, переползешь через этот забор.

– Сама ты червяк! – пыхтела Ирка, извиваясь.

Счастливая Амелия, как ранний петушок, уже красовалась на заборе. Вглядываясь в темноту, с высоты осматривала, что находится по ту сторону от лагеря. Я, вспомнив, что там – темный непроглядный лес, покачала головой. Днем гулять еще куда ни шло, но ночью…

– Нет, я не буду сбегать. В палату вернусь.

– Угу, – забавно тряхнула бигуди Руднева. Она стояла рядом со мной и смотрела на жалкие попытки Ирки перебраться через забор. – Я, пожалуй, с тобой… Забор такой высоченный, я тем более не перелезу! Из окна-то еле выпала…

Мы вспомнили, как Руднева смешно рухнула из окна, и снова негромко захихикали. Циглер все-таки спрыгнула вниз, а Ирка только докарабкалась до верхушки. Внезапно откуда-то слева мигнул свет фонарика.

– Что за ерунда? – вцепилась в меня мертвой хваткой Диана.

– Ого, неужели нас хватились? – перепугалась я.

– Азарова, скорее! – Ирка, рискуя свалиться с забора, протянула ко мне руки. – Если вас застукают…

Будто я сама не понимала, что в таком случае нас ожидает. Мы с Дианой в панике ринулись к забору. Вокруг шумели деревья, но нам казалось, что это кто-то пробирается сквозь кусты и вот-вот схватит нас за ноги… Мы вскарабкались на высокий забор так быстро, что я сама не ожидала от нас с Рудневой такой прыти. А когда оказались на заборе, поняли, что назад пути нет. Пришлось спрыгивать за территорию…

Руднева недовольно расплетала запутавшуюся бигуди-липучку. Амелия смотрела на нее с нескрываемой насмешкой.

– Ну что, курицы, куда вы теперь? – спросила наконец Циглер.

– Мы – в дачный поселок. Ты с нами? – спросила Ира.

Я по-прежнему молчала, прислушиваясь к звукам за забором.

– Скучища! – фыркнула Циглер.

Мы вышли на разбитую дорогу и тут же увидели две высокие фигуры. Подойдя ближе, я сначала разглядела Даню, а потом и Никиту. Сердце с восторгом забилось…

– О, салют, Вера! – улыбнулся Яровой. Видимо, он не ожидал, что Ирке все-таки удастся уломать меня на побег.

– Вы же знаете, что я ненавижу эту песню! – рассмеялась я.

Действительно, когда-то ребята просто допекали этой композицией Валерия Меладзе. Казалось, им нравилось меня изводить…

– Ой, я это помню! – захохотала Руднева.

Вокруг было так тихо, что мне казалось, наш разговор и смех слышат все в радиусе пары километров… Хотя мы уже и отошли на приличное место от забора, страх быть пойманными не отступал.

Даня, засунув руки в карманы джинсов, пялился на Амелию. Та нарочито отводила взгляд. После случая с простыней между ребятами определенно чувствовалась неловкость.

– Ладно, всем пока! – откашлявшись, сказала Циглер.

– Как? Ты не с нами? – удивился Никита.

Даня промолчал.

– В дачный поселок? Делать мне больше нечего!

– Она хочет отыскать заброшенный лагерь, – сказала я.

Амелия молча направилась в сторону леса. Даня внезапно поплелся за ней.

– Э-э-э! – протянула Ира. – В чем дело?

– Не можем же мы не проводить барышню? – обернулся Даня. Он шел спиной вперед, глядя на нас. Мол, ребята, вы со мной?

На небе ярко сияли звезды. Луна пряталась за верхушками сосен. Амелия даже плечом не повела. Будто ей абсолютно все равно, что за ней по пятам следует Даня…

– Это что, шутка? – снова вцепилась в меня Диана. – Мы пойдем в лес?

– Не знаю, – растерянно сказала я.

Думала, остальные тоже возмутятся, но Третьякова вприпрыжку поскакала за братом.

– Круто!

– Что крутого? – обескураженно отозвалась я. Из леса донесся скрипучий голос встревоженной ночной птицы. Захотелось вернуться в лагерь. Думаю, не мне одной. Но помня Иркин возглас «Один за всех…», я тяжело вздохнула и побрела следом за Иркой. Никита – за мной. Руднева пару секунд потопталась на месте и рванула за Яровым. Птица еще раз вскрикнула и замолкла. Ночной лес встретил нас настороженным молчанием.

Чем дальше мы уходили в бор, тем больше вокруг было странных звуков. Я прислушивалась к каждому шороху, боясь, что какой-нибудь опасный зверь вот-вот выскочит из-за кустов. Сюда практически не проникал лунный свет. За стройными стволами сосен сгущалась тьма. Сбоку кто-то протяжно вздохнул, и мой пульс снова участился.

– Кто это был? – послышался сзади взволнованный голос Дианы. Но никто ей не ответил.

– Скоро начнется дорожка к лагерю. Он не очень далеко отсюда, – сказала Амелия, которая по-прежнему шагала впереди. – Я по навигатору смотрела. Когда-то тут, конечно, все вырублено было, но почти за тридцать лет опять заросло…

Я пыталась отвлечься на болтовню Циглер, но шорохи вокруг не давали покоя.

– А вы знаете, что в рейтинге опасности дикий кабан обгоняет акулу? – зачем-то сказала я.

– Это ты к чему? – поежилась Диана, которая вцепилась в рукав Никитиной толстовки. Яровой практически тянул Рудневу за собой.