– А это мысль! – оживился Яго. – Ведь после того, как нас ликвидируют, Морозов станет неудобным свидетелем. Надо ему это объяснить, если он не понимает!

– Вы считаете, что ему это можно объяснить? – усмехнулся Тавров. – Человеку можно объяснить только то, во что он сам инстинктивно готов поверить, но не решается, – и поэтому озвучить это должен кто-то другой. Если же человек свято верит в свою правоту, ему ничего невозможно объяснить, поверьте мне! Человек изобрел логику, но по жизни не в ладах с ней.

– Валерий Иванович! – вмешался Пургин. – Но ведь вы же должны были сказать своим друзьям из милиции, куда вы едете! Ведь верно? И если вы больше суток не выйдете на связь, они наверняка обеспокоятся!

– Все верно, Сергей Николаевич! – согласился Тавров. – Они обеспокоятся, обязательно обеспокоятся. Вот только я сделал глупость: никому не сказал, куда сорвался на ночь глядя.

– Ах, как это было глупо с вашей стороны! – с досадой воскликнул Пургин.

– Глупо было попасть сюда такому хитрому уголовному авторитету, как Мехти Мамедов, – заметил Тавров. – Я думал, господин Мамедов, вы отлеживаетесь в какой-нибудь малине. А вы здесь, в подвале, составляете компанию господину Пургину. Кстати, а откуда он здесь взялся? Ведь Пургина вы держали на каком-то складе, не так ли?

– Да, он содержался в надежном месте под охраной, – нехотя подтвердил Яго. – Только Морозов захватил меня врасплох и заставил привезти Пургина сюда. Я надеялся с помощью Пургина заполучить ожерелье. Да, был грех с нападением на Ольгу Пургину! Да! Но поймите: когда я увидел это проклятое ожерелье на шее моей соседки, я пришел в ужас! Она весьма легкомысленная особа, может очень многим вскружить голову и будет при этом уверена, что это ее природные чары, а вовсе не магия ожерелья! Она может вызвать много трагедий, даже не отдавая себе в этом отчет. Вот я и воспользовался случаем!

– А зачем вы хотели подставить Пургина? – укоризненно спросил Тавров. – Вы собирались убить Ольгу Алексеевну, которою он так любил, и еще сделать его виновным в этом убийстве. Такой крайний цинизм, возможно, и типичен для субъектов типа Мехти Мамедова, но абсолютно не вяжется с обликом служителя церкви. Так вошли в роль?

– Мне надо было отвести подозрения от себя хотя бы на то время, пока я не переправлю ожерелье в надежное место, – пояснил Яго. – Побег из Бутырки я готовил заранее. Неужели вы думаете, что такой побег можно подготовить за пару недель, прошедших от ареста Пургина до дня побега? Я уехал бы в Аргентину, а в прокуратуру России отправил бы подробное признание и свидетельства невиновности Пургина. Почему вы мне не верите?

– Успокойтесь! Не нервничайте, святой отец, – успокоил его Тавров. Надеюсь, что и настоящего Мехти Мамедова, чьими документами и биографией вы воспользовались, вы переправили за границу, а не в ближайший овраг?

– Когда мне понадобилось продолжить расследование в России, я приехал сюда для работы в католической организации. Но такое положение не давало мне свободы маневров. Я случайно узнал, что уголовный авторитет из азербайджанцев ищет возможность раствориться где-нибудь за пределами России. Он выехал в Испанию, где мы с ним обменялись документами. После этого я приехал в Москву как Мехти Мамедов.

– Кстати, господин Пургин! – обратился Тавров к Пургину. – А каким образом ожерелье оказалось у вас?

– Один крупный российский бизнесмен передал мне его для исследований. Он хотел выяснить происхождение ожерелья и убедиться в его подлинности. Пока я этим занимался, бизнесмен погиб.

Пургин замолчал, потом добавил виноватым голосом:

– Я знал, что должен отдать ожерелье наследникам погибшего, но… не мог! Не знаю, почему! Вначале занимался его историей, затем сделал подарок жене. Я никогда не дарил ей золотых украшений: я никогда не имел достаточных для этого доходов. Если бы я только мог догадываться, чем это закончится!

– Позвольте! – удивился Тавров. – Но ведь это вашу тетрадь я нашел в тайнике, не так ли? Вы же там излагаете историю появления ожерелья: Ур Атон, Клеопатра и так далее… Или это не вы писали?

– Я! – признался Пургин. – Но… я сам не верил в истинность этого, понимаете? Я все это видел во сне! Просто видел сны, в которых со мной беседовала сама Клеопатра, и записывал их. Кто же поверит в такое?! Я думал, что это сюжет для исторического романа, только и всего!

– Все с вами ясно, – погрустнел Тавров. – И последний вопрос: этот подвал строили вы?

– Да! – подтвердил Пургин.

– А вы не догадались предусмотреть тут потайной выход?

– Разумеется, нет! – вздохнул Пургин. – Это бетонная коробка со стенами двадцать сантиметров толщиной и десятисантиметровой цементной стяжкой. Если бы у нас были свободны руки, то можно было бы попробовать проковырять стяжку подручными средствами и пройти под стеной. Но за сутки мы с этим не справимся.

Воцарилось молчание.

* * *

На Таврова вдруг напало полное оцепенение: видимо, сказывались усталость и нервное напряжение. Он привалился головой к деревянному стеллажу и закрыл глаза. Ему показалось, что он закрыл их только на минутку. Когда он снова открыл глаза, перед ним стоял человек. Тавров вначале не понял, кто это. А когда понял, очень удивился: вот уж кого он совершенно не ожидал увидеть в последние сутки своей жизни!

– Доброй ночи, Валерий Иванович! – послышался голос. – Не ожидали меня увидеть?

– Господин Сэндмэн, Хозяин Сонной Тропы! – пробормотал Тавров. – Вы пришли вывести меня из этого подвала?

– Нет, Валерий Иванович, извините! – виновато развел руками Сэндмэн. – Я могу вас вывести отсюда только в иной мир, а туда, судя по всему, вы попадете в ближайшее время и без моей помощи.

– Тогда что вам здесь нужно? – раздосадованно спросил Тавров. – Решили меня развлечь перед смертью?

– Нет, мне бы это и в голову не пришло! – признался Сэндмэн. – Рано пока вас развлекать… ладно, пока не будем о грустном. Дело в том, что вас ждет кое-кто… Как видите, я опять выступаю в роли посредника!

– Надеюсь, на этот раз вас прислал кто-нибудь посимпатичнее Владык Ада, – проворчал Тавров, вспоминая прошлую встречу с Хозяином Сонной тропы.

– А здесь вы в самую точку! – улыбнулся Сэндмэн так широко, что шляпа на его хрящеватых ушах приподнялась. – Идемте!

– Вы не могли бы развязать мне руки? – попросил Тавров.

– Легко! Это же Пограничная Зона! – ответил Сэндмэн, и Тавров почувствовал, как давление веревок на запястьях исчезло. Тавров встал и помассировал ладони.

– Вы готовы? – спросил Сэндмэн. – Тогда растолкайте господина Пургина: его тоже ожидают.

Тавров послушно толкнул Пургина в плечо. Тот встрепенулся и недоуменно посмотрел на Таврова:

– Что случилось?

– Сергей Николаевич, позвольте представить вам господина Сэндмэна, занимающего в Пограничной Зоне ответственную должность Хозяина Сонной Тропы, – серьезно сказал Тавров растерянно хлопающему глазами Пургину.