Генерал поморщился:

– Честно говоря, на всех этих помощников и депутатов я и сам бы напал с удовольствием… Между нами, конечно. Но в данном случае они ни при чем. Наверху считают, что есть дело поважнее. Помощниками другие займутся, а тебе есть дело поважнее.

– Вот как? – Гуров испытующе посмотрел в глаза генералу. – Значит, действительно сюрприз… Разумеется, неприятный?

– Разумеется, – кивнул Орлов. – Сюрпризы, исходящие сверху, приятными не бывают. За исключением повышения, конечно. Но такое обычно становится известным заранее, поэтому под определение сюрприза не подходит. Да нам с тобой в нашем возрасте вряд ли вообще стоит об этом мечтать.

– А я и не мечтаю, – невозмутимо заметил Гуров. – Мне бы дело потруднее да зарплату поменьше.

Генерал сдержанно посмеялся, понимающе кивнул головой.

– Это ты верно сказал, – еще улыбаясь, продолжил он. – Это нам только подавай. Вот тут как раз кое-что и подвернулось.

– Деликатное дело? Кто-то из приличного общества влип в нехорошую историю?

– Догадливый ты, черт! – одобрительно сказал генерал. – Примерно так все и вышло. Только речь идет о ребенке.

Гуров поднял брови.

– Я не воспитатель детского сада, – возразил он.

– Да и ребенок не маленький, – примирительно заметил Орлов. – Двадцать пять оболтусу. Отец – генерал МЧС, Кадошкин Константин Валерьяныч – может, слышал? Нет? Ну, не важно. Я его немного знаю – серьезный человек, специалист, организатор. Вот только с сыном у него проблемы… – Он сердито нахмурил брови и прошелся вдоль стола. – Понимаешь, тут какая штука… Восьмого сентября вечером на Новорязанском шоссе между Жуковским и Люберцами – не помню точно, на каком километре, – были обнаружены два трупа. Молодые парни, байкеры, как их теперь называют. Черт бы всех их драл! Работать не хотят, семью заводить не хотят – вот и мучаются дурью кто во что горазд!.. Ну, ладно, одним словом, оба были убиты из огнестрельного оружия. Свидетелей – ни одного. Следов практически тоже. Когда их нашли, уже начинало темнеть, да еще и дождь пошел – в общем…

– Я понял, о чем речь, – сказал Гуров. – Я читал сводку. Ты хочешь сказать, что один из убитых и есть сын генерала?

– Слава богу, нет! – ответил Орлов. – Насколько мне известно, сын Кадошкина жив и здоров. Поэтому про тебя и вспомнили. Учитывая твой огромный опыт и старую закалку.

– При чем тут моя закалка? – спросил Гуров.

– Ну сам знаешь, как сейчас эти молодые – или прут напролом, так что кости трещат, или стелются перед любым начальством, только что сироп из ушей не течет. А тут нужна твердость, но твердость деликатная, лучше твоей кандидатуры и не придумаешь.

– Не придумаешь для чего? – нахмурился Гуров. – Уж не Кадошкин ли этих двоих прикончил?

Генерал развел руками.

– А вот это пока одному богу известно, – сказал он. – Если поднапряжешься, ты тоже будешь в курсе. И нам расскажешь.

– Та-а-ак! А поподробнее можно? – строго поинтересовался Гуров. – Откуда в этом деле вообще взялся сей молодой человек?

– Расследование поручили подполковнику Жмырину из отдела тяжких. Он мужик упорный, землю носом роет. Уже на второй день установил личности погибших и круг их общения. Как и предполагалось, все это молодые бездельники, занимающиеся чем попало. Пьянки, мотоциклы, девочки. Не исключен и мелкий криминал. В общем, обычная история. В основном это дети не самых бедных родителей. Только пока мама с папой делают деньги, их чада предоставлены самим себе – отсюда и все беды. Ну, подробности Жмырин тебе сам расскажет. Я его сюда вызвал, вот-вот должен подойти…

– А почему его-то отстраняют? – спросил Гуров. – Если он землю роет?

– А вот потому, что он этого Кадошкина и нарыл, – назидательно сказал генерал. – Дальше уже тонкость нужна, а начальство опасается, что Жмырин таких дров наломает, что только ахнешь. Тут дело в том, что у старшего Кадошкина уже один инфаркт был, не дай бог второй случится… А Жмырин деликатничать не может, он всегда сплеча рубит…

– А почему ты решил, что я не стану рубить сплеча?

– Потому что я тебе этого не рекомендую, – строго сказал Орлов. – Ну ты меня понял, не будем придираться к словам… Кстати, Жмырина никто не отстраняет. Его просто отдают под твое руководство. У него там пара своих оперов в распоряжении, да еще твой Крячко – вот и будет команда. Дело вообще-то странное, я бы сказал, загадочное дело. Я тебя еще и поэтому рекомендовал. Ознакомься с обстоятельствами, пораскинь мозгами – может, чего сообразишь. А с этим Кадошкиным все-таки поаккуратнее.

– Не обещаю, – сказал Гуров. – Это, если хочешь знать, в большей степени от него зависит. Если он причастен к преступлению и начнет козырять папой генералом…

– Ну, то, что от него зависит, это одно, а то, что зависит от тебя, ты уж постарайся, сделай! – сказал Орлов. – В общем, разберись по-человечески. Жмырин сейчас прибудет – сам с ним тут объяснишься, а я отбыл в министерство. Завтра с утра жду тебя с соображениями.

– Завтра так завтра, – согласился Гуров. – Утро вечера мудренее.

В генеральской приемной уже давно сидел подполковник Жмырин, неприветливый крупный человек с широким, почти квадратным лицом и здоровенными боксерскими кулачищами. Гуров знал, что характер у Жмырина далеко не сахар и в плохую минуту он, не задумываясь, пускает в ход свои кулаки, из-за чего частенько имеет неприятности. Хватка у него была действительно бульдожья, и ему давно уже следовало быть начальником отдела, но в силу вышеизложенных причин его без труда обходили более молодые, но гибкие коллеги. Такое невезение еще больше озлобляло Жмырина. Это был замкнутый круг. Гуров подумал, что в решении генерала отдать Жмырина под его опеку имелся резон.

– Здравствуй, Лев Иванович, защитник вдов и сирот! – ядовито улыбаясь, сказал Жмырин, протягивая Гурову руку. – Ну что, назначили тебя локомотивом, доволен?

– В наше время говорили – взять на буксир, – миролюбиво ответил Гуров. – Отстающих брали на буксир и выводили в передовики производства. Тебе не по душе числиться передовиком производства?

– Мне не по душе, когда меня за дурака держат, – мрачно сообщил Жмырин.

– Даю слово чести, – серьезно сказал Гуров, – что никогда даже не помышлял держать тебя за дурака. Просто в нашем мире многое происходит без нашего участия. Сегодня вот тоже – за нас с тобой все решили другие. Поэтому давай перейдем от лирики к суровой прозе и обсудим наши планы. Пошли к нам в кабинет!

– А генерал? – кивнул на дверь Жмырин.

– Генерал сказал, чтобы мы сами разбирались, – объяснил Гуров.

– Хоть тут повезло, – проворчал Жмырин, поднимаясь. – Не люблю, когда на ковер вызывают. Даже если это не разнос, то все равно неприятно.

– Ты слишком на этом сосредоточен, – заметил Гуров. – Не бери все к сердцу, будь проще и чаще сплевывай. Кофе хочешь?