мать? Это просто звучит неправильно. Ребенок, должно быть, от Изена. Они всегда наблюдали друг за другом в Яме, всегда находили причины быть ближе. Она заискивала перед ним. Она защищала его, даже когда оттолкнула меня. И я его убил. Я убил отца ее ребенка. Я спрашиваю себя, ненавидит ли она меня за это? Мне должно быть все равно. И мне действительно все равно. Она может ненавидеть меня. Скоро мы ее найдем, и Смерть бросит ее обратно в Яму. Пусть она проведет остаток своей жизни там, где оставила меня умирать.

Даже по прошествии нескольких месяцев я не нравлюсь другим. Я слышу, как они смеются надо мной, издавая хриплые звуки, имитирующие мои собственные. Жаль, что я не могу говорить, чтобы высказать им все, что я о них думаю. Уркол — грубиян. Он уродлив, как прыщавая задница. Я могу написать это здесь. Я знаю, что он не умеет читать. Я оставил несколько страниц рядом с ним для проверки. Он едва взглянул на них, прежде чем бросить в огонь. Жаль было тратить такую хорошую бумагу только на топливо, но теперь я знаю, что могу написать все, что захочу, и этот тупой, уродливый, грязный ублюдок ничего не узнает. Если только Тайн не прочтет ему их. Но я не думаю, что он это сделает. Тайн умеет читать, я это точно знаю, но у него нет времени. Как только мы останавливаемся на ночлег, он снимает чехол со своего щита и полирует его. Он полирует его часами напролет. Он спит всего несколько часов в сутки, и я вижу, как тяжело это ему дается.

В книгах из библиотеки академии было довольно подробно рассказано о последствиях недосыпания. Это плохо для большинства людей, но еще хуже для Хранителей Источников. У Тайна проявляются все признаки: затуманенный взгляд, внезапные приступы, бормотание себе под нос. Любой мог бы подумать, что он сумасшедший. Кроме того, он не следит за собой так, как раньше. Я не помню, когда в последний раз видел его бреющимся, и от него пахнет еще хуже, чем от меня в Яме. Смерть должна что-то сказать. Я знаю, она это заметила, но каждый раз, когда я вижу, как она наблюдает за ним, у нее просто грустный вид.

Несколько дней назад я мельком увидел щит Тайна. Он ревниво охраняет его, прячет, когда кто-то приближается, и смотрит на них, пока они не отойдут. Но я умею передвигаться бесшумно и подобрался поближе. Я увидел… Я не уверен, что увидел в этом отражении. Это был я, но это было похоже на сон. Я посмотрел в зеркальную поверхность и увидел свет, исходящий из моего живота. Я не знаю, что это значило, но Тайн поймал мой взгляд и ударил меня тыльной стороной ладони с такой силой, что у меня несколько дней шатались зубы. Я думаю, он пошел бы дальше, пнул бы меня, может быть, даже схватился бы за топор, но Смерть оказалась рядом в одно мгновение, сказала одно слово, и Тайн остановился. Я увидел страх за его безумием, всего на мгновение, а затем он отвернулся, прикрывая щит и прижимая его к себе.

Уркол только рассмеялся, но не над Тайном, а надо мной, распростертым на полу. Он относится к своему молоту почти с таким же уважением, с каким Тайн относится к своему щиту. И Смерть к ее мечу. В этом есть что-то странное. Может быть, они думают, что я слишком глуп, чтобы понять это, но я был с ними несколько месяцев и по крупицам разобрался в правде. Все трое — Лунные рыцари. Обладатели трех из десяти видов оружия, которые упали при столкновении наших лун тысячелетия назад. До меня доходили слухи, даже там, в Яме, что император Террелана собрал десять видов оружия впервые с тех пор, как их нашли. Теперь я верю, что это правда. Император воссоздал Лунных рыцарей, и я путешествую с тремя из них. Интересно, где остальные семеро?

Все это обретает смысл, когда я обдумаю это. Щит Тайна — это не обычный каплеобразный щит; это Безумие, названный так из-за эффекта, который он оказал на первого императора Оррана, Тануса Пер Оррана. Этот дурак был первым, кто начал войну со своими соседями, когда Иша была разделена на сотню маленьких королевств, и первым, кто провозгласил себя императором. Для этого он использовал щит. Не только на поле боя, гипнотизируя своих врагов видениями их будущего, а затем нанося смертельный удар. Он также бесконечно изучал видения, которые щит показывал ему, всегда в поисках следующего места для удара, следующего хода, который нужно сделать. Но этот щит — и будущее, которое он показывает, — такое же проклятие, как и дар. Видения сводили его с ума, показывая врагов на каждом шагу и заставляя его снова и снова видеть свою смерть: от рук врагов, от рук союзников. Некоторые говорят, что он даже видел, как его снова и снова убивает собственный сын. Но ни одно из этих будущих событий не было правдой. Он сделал их ложными. Тануса парализовали возможности, которые он видел в этом щите. Раньше щит указывал ему путь, но теперь он показал ему столько путей, что Танус не мог выбрать ни один. Чем больше путей щит ему показывал, тем больше он вглядывался в щит, пытаясь найти правильный. В конце концов, сын Тануса нашел своего отца мертвым, с перерезанными запястьями и залитым кровью щитом. Вот почему он был заперт в Академии Магии Оррана, за запертой дверью без замка. И его проклятие снова действует.

Тайн проявляет все признаки безумия, в честь которого назван щит. Как скоро он начнет думать, что кто-то из нас пытается его убить? Как скоро он начнет действовать? Может быть, я смогу избежать его подозрений. Может быть, я недостаточно важен. В конце концов, только Смерть по-настоящему говорит со мной, и она обращается со мной как со слугой. Я был одним из самых могущественных Хранителей Источников в армии Оррана, а теперь я ношу воду, ухаживаю за лошадями и помешиваю рагу. Думаю, мне так больше нравится. Жизнь без постоянных тренировок и войны. Без убийств. Но я думаю, что отдал бы все это обратно за Источник, который остался бы у меня в желудке и избавил бы меня от неутолимого, грызущего голода.

Остальные зашевелились. Я уже собрал свои вещи и вижу лошадь порталоманта на тропе позади нас. Мы скоро уедем. Я иду, Эска.