— Джек Рэндалл очень хороший, поверь, — сказала я красавице за рулём.

— Ну, если ты так страстно его полюбила, наверное да, — засияла белыми зубами Мария. Её волосы развевал ветер из окна, и она была похожа на мисс Вселенную. — Тут близко. Всего пятнадцать минут езды.

И с этими словами наша дырчащая мотором колымага вырвалась на трассу с узких улочек трущоб.

Впереди были Анды, жара, Оле-Ола! Моё сердце, mi corazón, летело быстрее машины, ведь оно знало дорогу и билось уже не в моей груди, а там, где Джек!

— Всё! — Джек решительно встал и положил ладонь на папку. — Карты сошлись. Я готов заявить о новой линии производства сотрудникам.

Двое менеджеров среднего звена закивали, а Мигел Брандау покачал головой.

— Это авантюра, сеньор Рэндалл. Надо ещё раз просчитать.

Джек подхватил сутулого бразильца за грудки и, приподнимая над стулом, приблизил лицо, чтобы прорычать прямо в нос с горбинкой:

— Да ты, сукин сын, специально время тянешь?! Чего ты добиваешься?! Точно не рабочих мест, ублюдок!!!

— Спасите! — взвизгнул Брандау, словно ему прищемили свиной хвост.

Дверь распахнулась, и ворвалась охрана с автоматами. Джек гневно бросил обратно на стул директора по производству и отряхнул руки. За охранниками вошёл Морильес. Как крыса, осмотрелся и навострил уши.

— Он напал на меня! — прокричал бразилец. — Рэндалл снова хочет обмануть людей!

Джек сложил руки на груди. Гневом смело даже головную боль от жары и голода. Руки после Брандау хотелось помыть, как после раздавленного таракана.

— У меня есть готовое решение, — громыхнул басом Джек. — Я объявлю о нём не только вам, Камарадос, а всем рабочим. И пусть сами выбирают, обманываю я или этот засранец!

Морильес снова зыркнул, на этот раз на проведших вместе с заложником полдня менеджеров. Кристобаль, один из них, встал с опаской. Оружие никого в этой комнате смелее не делало.

— Мы считаем, что выход найден. Если будет всё нормально с поставками фруктов, то выпуск натуральных соков может помочь нам продавать даже на экспорт… Хотя сеньор Брандау не согласен.

— Мы доверяем сеньору Брандау… — начал было Морильес.

Но тут в раскрытые двери переговорной вбежал парень.

— Сеньор Морильес, там! Вы должны видеть! Остальные Камарадос уже там… где стоянка фур… Там…

Джек с досадой подумал, что правительственная армия ворвалась, наконец, на территорию завода. А значит, разгон забастовщиков и национализация не минуема… Ффак!

— Доигрались? — зло сплюнул он горькую слюну.

И вдруг из открытых, зарешеченных окон Джек услышал скандирование:

— Рэндалл! Где Рэндалл?!

Что за хрень?! Он аж потянулся в недоумении к выходу. Охранник преградил ему дорогу, но второй, ворвавшийся из коридора, крикнул:

— Там буча среди торговых. И рабочих… Сбесились. Требуют сеньора босса.

Тюремщики из Камарадос поморщились, и больше всех Брандау. Джека опять переполнила брезгливость. Тоже мне, служитель народа! Но любопытство зашкаливало: что всё-таки происходит?!

Сердце Джека билось взволнованно. До его слуха донеслось звонкое девичье, на испанском. Явно через громкоговоритель:

— …даже знаменитый Фидель Кастро искал среди соратников экономиста! И знаете, кто поднял руку первым? Че Гевара! Потому что ни одной республике без экономики не выстоять! А знаете, кто в вашем руководстве был грузчиком, водителем, торговым представителем, а потом надрывался, работая день и ночь, чтобы выучиться на экономиста? Джек Рэндалл!!! Революция — это здорово! Но на следующий день после победы ей не выжить без грамотного экономиста!!!

Сандра?! У Джека пробежали мурашки по коже, во рту мгновенно пересохло. Нет, не может быть, показалось… Она в Нью-Йорке! Она не говорит по-испански! Но сердце уже ухало так, что густая кровь отдавалась в висках.

И снова послышалось его имя.

— Они требуют Рэндалла, — растерянно пробормотал прибежавший охранник. — Там эта из США… От главного. С документами. Или я не понял…

— Не стоит поддаваться. Вы сами говорили, что Рэндалла нужно додавить до выполнения всех требований, — сказал Брандау. — Он не сказал про увеличение зарплаты!

Джек стиснул зубы, еле сдерживаясь, чтобы не вмазать бразильцу.

Зазвонил мобильный Морильеса. Тот поднял трубку. Выругался. И потом, сузив глаза, буркнул:

— Мы не можем не предъявить его, — мотнул головой в сторону Джека. — Мы — представители рабочих, а они хотят видеть владельца.

— Это мятеж… — побледнел Брандау.

В ответ на это Джек спокойно взял под мышку папку с расчётами, расправил плечи и направился к дверям. Охранники его не остановили. Джек обернулся и нахально подмигнул:

— Стух ваш сраный заговор, Камарадос? Но мы с вами ещё поговорим! Обещаю.

И пошёл, быстро и чётко впечатывая подошвы в пол, чтобы не качнуло ненароком. Стадо Камарадос понеслось за ним. С каждой фразой из окна всё ярче горел в голове образ Сандры, и это было невероятным. Но Джек уже бежал, ведомый одной мыслью — увидеть обладательницу голоса.

— Подождите! — Крикнул сзади Морильес. — Сеньор Рэндалл!

— Пошёл на хрен! — рявкнул Джек, ускоряя шаг.

Он спиной чувствовал автоматы в руках двух охранников, спешащих за ним. И абсолютно точно знал — они не выстрелят. Не посмеют. Что-то изменилось. Лица коснулся ветер из окна, и другой женский голос стал говорить о том, что у завода есть будущее, если они поступят правильно.

Голодной слабости как не бывало. Включилось второе или даже третье дыхание, и Джек сбежал по служебной лестнице офиса к стоянке, больше не заботясь о конвое. В громкоговоритель заговорил мужчина, призывая не поддаваться провокациям.

— Уго Чавес говорил: гоните янки! От них пахнет серой!

Джек вырвался из дверей на стоянку и замер.

Быть не может!

В центре на бетонном парапете, служившем трибуной, между двумя синими фурами, возвышаясь над головами темноволосыми и Оле-Ольскими фирменными кепками, прямо перед ним стояла Сандра! В маечке и джинсах. Его милая, крошечная балерина! С пушистыми волосами! И светом в них!

Сердце пропустило удар. Малышка?… Ладони увлажнились. Пульс затарабанил, словно собирался фонтаном вырваться наружу. Зачем? Как?!

Красавица из продаж что-то шепнула ей. Балерина бесцеремонно отобрала громкоговоритель у полноватого, на голову выше её спикера и прозвенела:

— Я плохо говорю по-испански. Но Уго Чавес говорил также: «В новом веке мы будем по-новому жить с братским американским народом!» Что вы на это скажете?!