что смогут. Лес был неподалёку, а раз долина реки теперь принадлежала Саркану Джеллерту, то и лес в этой долине тоже — и господин Саркан был вправе этим лесом распорядиться, как ему заблагорассудится. Заблагорассудилось ставить общинный дом на всех бездомных — так тому и быть.

— Остальное моя забота, — усмехнулся Ицкоатль. — Вечером скажете, кого выбрали. А теперь, пока время есть — в пары. Продолжаем занятие.

Когда пришли солдаты барона, пустырь пришлось освобождать. Люди Ицкоатля потянулись кто куда, потирая синяки и растирая перетруждённые бёдра, а Матьяс начал снимать с себя перевязь, чтобы вернуть владельцу.

— Матьяс, ты уже научился швырять ножи, — начал бард. — А вот метать ещё нет. Завтра чем тренироваться будешь?

— Можно пока у себя оставить?! — обрадовался поварёнок.

— И не пока, а совсем, — улыбнулся Халлар. — Специально для тебя покупал.

У Матьяса вспыхнули уши. Он несколько раз открыл и закрыл рот, не в силах произнести ни слова, и наконец с невнятным возгласом подпрыгнул и повис у барда на шее. Ему никто никогда не делал таких подарков, а тут вдруг сделали, и кто?

Человек, за которого он теперь умер бы не задумываясь, если бы пришлось.

К чести Хала, тот даже не покачнулся. Просто подхватил мальчишку и держал до тех пор, пока тот не начал сползать, осознав, что сделал. Повиснуть на шее у господина Саркана поварёнку и в голову бы не пришло — тот был благородным, пусть и почти таким же нищим, как сам Матьяс. А барда господином называли только из вежливости, он был свой, простой, понятный… И всё понимающий. Как он догадался, что Матьясу жизнь не в радость без таких вот ножей на перевязи после того, что случилось на кухне?

— А тренироваться будешь после работы на кухне, с господином Сарканом и его людьми. Конечно, господин Саркан тут тебе не помощник — благородных этому не учат, а вот его люди, могут тебя чему-то научить. А самые лучшие метатели, угадай из кого?

— Из кого? — хриплым от волнения шёпотом спросил Матьяс.

— Из бродячих жонглёров, — отозвался бард. Если заведёшь дружбу и попросишь научить чему-либо… Артисты — народ дружный и отзывчивый.

— Ну уж точно не лучше вас! — возразил мальчишка. — Я с вами хочу. Как вы.

— У каждого — свой талант, — возразил Халлар. — Мой — музыка и песни. Хотя что-то и умею сверх этого, как и любой бродячий артист. А ещё — я же сегодня ухожу на две недели. Вернусь — проверю как тренировался.

Мальчишка сник с лица, услышав, что бард их покидает, но тут же обрадовался, узнав, что ненадолго, и схватился за перевязь, прижимая ножи к себе. Уж он обязательно будет тренироваться! Так, чтобы не стыдно было показать господину барду свои успехи!

Ицкоатль молча наблюдал за этой сценой. Смышлёный паренёк тянулся к мужчинам, которые могли научить его быть воином. Естественная, природная тяга будущего мужчины, и вдвойне естественная для сироты, рано потерявшего родителей. Матьясу был нужен отец… Они с Халларом могли бы дать ему то, в чём он нуждался.

— Можешь приходить заниматься с моими людьми, — сказал он. — Если Джизи разрешит.

Поварёнок просиял.

— Разрешит! — зачастил он. — Она добрая, хоть и строгая! Она отпустит!

К чести барда, знающего, кто такая Джизи на самом деле, у него не дрогнул ни один мускул.

— Сам попрошу, — решил он. — Думаю, что так будет лучше.

Попрощавшись с побратимом, который собирался заночевать в городе у Кончара, Ицкоатль решил осмотреться в замке. Ему было нужно место для медитации и жертвоприношений, где его никто не будет беспокоить. Спросив разрешения у маршала, он поднялся на стены замка, но по ним постоянно расхаживали стражники, и не нашлось ни одного укромного уголка, в который бы никто не заглядывал. Более того, на стенах были оборудованы отхожие места — совсем не то, что нужно при медитации.

Его собственная комната не годилась — в неё не заглядывало солнце, и по тем же соображениям были отвергнуты все остальные внутренние помещения. Оставались крыши донжона и кипхауса. Но каждый раз просить позволения подняться на крышу донжона Ицкоатль не хотел, а вот крыша жилого дома внутри замковой стены вполне подходила и не требовала специального допуска. Осмотрев её, Обсидиановый Змей выбрал место, которое было не слишком на виду у дозорных — и на виду у восходящего солнца.

Покончив с этим важным делом, он отправился в библиотеку барона, благо разрешение на её посещение ему уже было выдано, и пока никто его не отозвал. Ицкоатль хотел знать как можно больше об этом мире. В прошлый раз его занимали карты и политика. На этот раз он решил поискать что-нибудь о народах, которые упоминал его побратим — и об их оружии.

И ничего не нашёл, кроме пары смутных упоминаний, что такие племена вообще существуют. И смуглые до черноты люди из-за Поднебесных гор, и узкоглазый желтокожий народ, живущий у Жёлтой реки, и множество им подобных — все они находились слишком далеко, чтобы интересовать не самого сильного и богатого из баронов королевства Мадрок. Огорчённый Ицкоатль продолжил изыскания уже наудачу — просто чтобы знать, на что он вообще может рассчитывать здесь и, к своему удивлению, нашёл дуэльный кодекс. Вычурные позы дуэлянтов вызвали у него улыбку, но несколько полезных приёмов он из этого труда всё-таки почерпнул.

Ещё одной важной находкой оказались записи королевского землемера, который устанавливал границы владений Ботонда. Человек этот оказался весьма дотошным и в деталях описал все пограничные земли, приложив зарисовки с мест: карты дорог, рек, оврагов, с указанием холмов и лесов. Бесценная вещь на будущее.

Когда сенешаль деликатным покашливанием напомнил зачитавшемуся Ицкоатлю, что ему пора покинуть закрывающуюся на ночь библиотеку, уже подошло время ужина.

Обсидиановый Змей проглотил свою порцию, едва заметив, что вообще ему подали — все его мысли занимало одно небольшое примечание, сделанное землемером.

В устье Алгеи, там, где она впадала в море, иногда находили крупицы золота. Слишком мелкие, слишком редко, чтобы разворачивать промывку песка — добыча не покроет расходов на разработку речных наносов.

Но где-то выше по течению должна была находиться более богатая россыпь или даже жила.

Понимал ли барон Балас, что он отдаёт в руки безземельному голодранцу? Или даже не заглядывал в эти документы?

Глава 21

После тренировки Халлар, как и обещал, пошёл к Джизи. "Строгая, но справедливая" кухарка была на месте. Но разговор сразу же пошёл не так, как представлялось барду. Пользуясь тем, что рядом не