– Я безумно счастлив, – раскованно улыбнулся Саша. – Ты просто не знаешь, сколько насколько этот ребенок будет желанным. Сколько любви ему будет подарено.

– И вырастет он избалованным эгоистичным ловеласом, – фыркнула девушка, чуть стукнув его по колену.

– У него будет строгий, но справедливый дядя Саша, – он пододвинулся к ней и поцеловал в щеку, оставив на месте поцелуя холодный след от губ. Просто ему было двадцать один, а ей двадцать три и жизнь только начиналась, словно рассвет над океаном, полный ожидания и надежд. Все и должно было так случиться: подстегиваемые юностью, характером и опытом своих старших они чисто инстинктивно двигались навстречу друг к другу, вот только смогут ли они удержаться на этом довольно хрупком плоту?

– Как думаешь, они до сих пор любят друг друга? – спросила Сакура в одном из последних разговоров по телефону.

– Не знаю, – неуверенно пожал пустоте головой Саша. Он не любил разговоры на эту тему. – Я знаю, что Анна любит Виктора. Это видно даже по отношению к нему. Но иногда, как бы мне не хотел этого замечать, она становиться совсем другой. Замыкается в себе, что-то пишет, молчит и ходит по дому. А потом раз и она снова верная и любящая жена.

– А мне кажется, они все еще влюблены друг в друга, – хоть Сакура уже и не верила в «одну любовь на всю жизнь», но ей так хотелось видеть этот сценарий в жизни своего брата. Так бессмысленно и глупо. – Они просто принимают все как должное и не сбрасываются со скалы, когда в голову стукнет очередной приступ любви. Хотела бы я так.

– Поверь, – усмехнулся Саша, присаживаясь на подоконник и наблюдая как над Златой – рекой рождается рассвет. – Лучше уж сразу в омут, нежели томиться в собственном соку.

– Ну, вот я есть захотела! – возмущенный голос на другом конце провода заставил его рассмеяться. – Я не хочу томления. Любовь – должна быть вспышкой. И не важно, будет ли потом больно или хорошо.

20.04.2007

Ты просто чудесно выглядишь на последних фотографиях, поверь мне – этот внутренний свет, что освещает все вокруг, и я не понимаю, как остальные еще не догадались.

Иногда меня переполняет желание прилететь к тебе и с криком сжать тебя в объятьях. Моя милая, красивая.

Я сам не знаю, почему пишу эти строки. Сумасшествие. А может я просто соскучился по тебе. Ты отдалилась в последнее время, но теперь я понимаю, почему и безумно счастлив за тебя и Виктора.

Ты заслужила это. Ты и Виктор будете потрясающими родителями. Мы с Сорой в этом уверены.

С любовью, К.

Он вспомнил май 2000 года, тихие закоулки Рима и их, что не знали итальянского и блуждали по городу в поисках знакомых фраз. Неделя – словно маленькая жизнь, прожитая кем-то иным сотни лет назад.

– Я и так постоянно хожу в утягивающем белье! – возмущенная Анна отодвинула заказанную Куроки огромную тарелку со спагетти. Он лишь усмехнулся: для него, пока что глупого и неразумного, эта девушка призрак – друг, что так неожиданно и вероломно возникла в его жизни. Куроки просто ничего не мог с этим поделать – его тянуло к ней, как ко всему неизведанному.

– Итальянцы любят больших женщин, – засмеявшись Куроки, окинул княжну взглядом. Почему-то он не замечал ее постоянно втянутый живот и завистливых взгляд в сторону худеньких девушек. Для этого упонца она была такой, как и должна быть: среднего роста и чистого веса в шестьдесят девять килограмм. И если бы его попросили описать ее, то он был начал с карих глаз с вкраплениями не то зеленого, не то голубого; чуть вздернутого носа картошкой (это в следующем году она согласиться на ринопластику, когда ее постоянный насморк наконец-то доконает дворцового врача); уже были кое – где мелкие морщинки и парочка едва заметных веснушек. И каштановые (по большей части времени) волосы с постоянно отрастающей челкой. А в остальном Куроки не было дела, он подобно ассексуалу, не смотрел ниже головы.

– Ха! – фыркнула девушка и отпила чуть – чуть ледяного сока. – Вы все мужчину одинаковые, когда дело доходит до ваших природных потребностей.

– Ты тоже вступила в партию феминисток? – Куроки откинул с глаз челку и посмотрел на собеседницу, та очаровательно улыбалась проходившему мимо юноше.

– Нет, прости, – отвлекшись, Анна все же взяла вилку. – Я потеряла свое заявление. Да и боюсь меня не примут. Я поддалась твоим замашкам и уже третий день прохлаждаюсь в Риме, вместо того чтобы сидеть за учебниками.

– Я всего лишь человек, – знал бы он, что через несколько месяцев эти фразу и истраченные в пустую минуты, он будет считать самыми дорогими. Но Куроки не догадывался и просто наслаждался интересной беседой между двумя равными людьми.

– Знаешь, – где-то спустя десять минут молчания, задумчиво произнесла Анна, отпив уже потеплевший напиток. – Альберт посоветовал поменьше интересоваться Англией.

– Не догадываешься почему

– Конечно, знаю, – пошла плечами девушка и чуть надула губы. – Просто зная, что я всегда буду любить Белкрану, он думает, что мое увлечение Англией не оставит место для Грепиль.

– Но ты же любишь свой новый дом, язык и культуру. – Куроки положил свою руку на ее. – Ты стала одна выходить в народ, общаться с ними на французском. И довольно неплохом, разве газеты попрекают тебя? Нет.

– Спасибо за поднятие самооценки, – она на секунду замолчала, а затем чертики в ее глазах начали пугать собеседника. – Тут неподалеку есть старенький кинотеатр…

–только не говори, что этот ужасный фильм все еще показывают в нем, – взмолился Куроки, отодвигаясь от девушки напротив. – Как ты его можешь смотреть. Который раз? Пятый? Шестой?

Анна, скривив нос, отвернулась от него – пройдут годы, а она все еще будет любить этот фильм.

– Джеймс Кэмерон обязан тебе как минимум личную благодарность, – юноша легонько дернул ее за прядь собранных в хвост волос. – Мы сходим на него и это будет моей первой и последней уступкой.

Он поцеловал ее в щеку и зашел вовнутрь кафе, дабы заказать мороженного.

Первая и последняя уступка, – какая ложь. Когда действительно любишь человека ты потакаешь ему, даришь тепло и хочешь окружить его своей заботой.

Она любила двоих, хоть поначалу это и беспокоило. Виктор и Куроки были разными, в корне непохожими, но такими притягательными и обладающими таким нужным качеством – рядом с ними Анна спокойно могла быть собой, со своими причудами и недостатками. Например, она смогла заставить Виктора съездить с ней во Францию на концерт талантливого