Идя по туманным лондонским улицам, Бип переключила внимание с Дейва на Джаспера Мюррея — восемнадцатилетнего викинга, высокого и широкоплечего блондина в тяжелом твидовом пиджаке. Дейву хотелось поскорее вырасти и стать здоровяком, чтобы Бип смотрела на него с таким же восхищением и желанием.

Дейв относился к Джасперу как к старшему брату и спрашивал у него совета. Он признался Джасперу, что обожает Бип и не может придумать, как завоевать ее сердце.

— Не оставляй попыток, — сказал тогда Джаспер. — Иногда настойчивость приносит победу.

Сейчас Дейв прислушивался к их разговору.

— Значит, Дейв твой кузен? — спросила Бип у Джаспера, когда они переходили Парламентскую площадь.

— Вовсе нет, — ответил Джаспер. — Мы не родственники.

— Так почему ты здесь живешь и не платишь за жилье и прочее?

— Моя мама училась в школе с матерью Дейва в Буффало. Там они познакомились с твоим отцом. С тех пор они друзья.

Дейв знал, что обстоятельства сложились несколько иначе. Мать Джаспера бежала из нацистской Германии, и мать Дейва приютила ее у себя со свойственным ей великодушием. Но Джаспер предпочел умалить то, до какой степени его семья была в долгу перед Уильямсами.

Бип спросила:

— Где ты учишься?

В колледже Святого Юлиана, одном из самых больших в Лондонском университете. Изучаю французский и немецкий. Но я также часто пишу в студенческую газету Хочу стать журналистом.

Дейв завидовал ему Он никогда не научится говорить по-французски и не будет учиться в университете. Он отстающий в классе по всем предметам. Отец махнул на него рукой.

Бип спросила у Джаспера:

— Где твои родители?

— В Германии. Они кочуют по миру с армией. Мой отец полковник.

— Полковник! — восхитилась Бип.

Сестра Дейва Иви шепнула ему на ухо:

— Вертихвостка. То она строит тебе глазки, то флиртует с парнем на пять лет старше ее.

Дейв промолчал. Он знал, что его сестра очень увлеклась Джаспером. Он мог бы съехидничать на этот счет, но сдержался. Иви нравилась ему, и, кроме того, лучше приберечь шпильку до следующего раза, когда она захочет сказать ему какую-нибудь гадость.

— Тебе надо было родиться аристократом, — проговорила Бип.

— Даже в старейших семьях должен быть кто-то первый, — сказал Джаспер. — Но сейчас у нас есть пожизненные пэры, которые не передают свой титул по наследству. Миссис Леквиз будет пожизненным пэром.

— Мы должны будем приседать перед ней?

Джаспер рассмеялся.

— Нет, глупышка.

— А королева будет присутствовать на церемонии?

— Нет.

— Какая жалость!

Иви прошептала:

— Беспробудная дура.

Они вошли в Вестминстерский дворец через вход для лордов. Их встретил человек в дворцовой одежде, в том числе в бриджах и шелковых чулках. Дейв услышал, как его мать сказала со своим мелодичным уэльским акцентом:

— Устаревшая форменная одежда — верный признак того, что институт нуждается в реформе.

Дейв и Иви приходили в здание парламента всю свою жизнь, а Для Дьюаров это было впервые, и они восторгались. Бип забыла о своей зачарованно вскружившейся голове и сказала:

— Здесь украшен каждый сантиметр поверхности. Кафельные плитки на полу, узорчатые ковры, обои, облицовка деревом, цветное стекло и резной камень!

Джаспер взглянул на нее с повышенным интересом.

— Это типичная викторианская готика.

— Неужели?

Дейва начало раздражать, что Джаспер производит впечатление на Бип.

Компания разделилась надвое, большинство из них последовали за распорядителем вверх по нескольким лестничным пролетам на галерею, откуда наблюдают за дебатами в палате. Друзья Этель были уже там. Бип сидела рядом с Джаспером. Дейву удалось также занять место рядом с ней, но с другой стороны, а Иви притиснулась к нему. Дейв часто посещал палату общин, что на другом конце того же дворца, но эта была более богато украшена, и скамьи здесь были обтянуты красной кожей, а не зеленой.

После долгого ожидания внизу началось движение, и в палату вошла его бабушка в веренице из четырех других человек. На голове у всех были надеты смешные шляпы, а на них самих — чрезвычайно глупые мантии с меховой отделкой. Бип сказала: «Изумительно!», а Дейв и Иви хихикнули.

Процессия остановилась перед троном, и бабушка преклонила колена не без труда — ей было шестьдесят восемь лет. Между теми, кого возводили в пэры, началась передача большого количества свитков, которые нужно было прочитать вслух. Мать Дейва Дейзи негромко объясняла церемонию родителям Бип, высокому Вуди и пухлой Белле, но Дейв не слушал ее. Все это бредятина, и только.

Некоторое время спустя Этель и двое ее сопровождающих пошли и сели на одну из скамей. И тут началась самая смешная часть представления.

Не успели они сесть, как встали, сняли шляпы и поклонились, сели и надели шляпы. Потом всё опять пошло по новому кругу: как марионетки на веревочках, все трое встали, сняли шляпы, поклонились, сели и надели шляпы. К этому времени Дейв и Ив*1 изнемогали от смеха. Когда все началось по третьему разу, Дейв услышал бормотание сестры: «Все, хватит, больше не могу», вызвало у него еще больший смех. Дейзи бросила на них строгий взгляд, но она тоже еле сдерживала смех и поневоле улыбнулась.

Наконец все закончилось и Этель вышла из палаты. Ее семья и друзья встали. Мать Дейва повела их по лабиринтукоридоров и лестниц в зал на цокольном этаже, где долженбылсостояться прием. Дейв проверил, на месте ли его гитара, оставленная в углу. Он и Иви будут петь. Собственно, петь будет Иви, а он — аккомпанировать.

За несколько минут в зале собралось около сотни человек.

Иви поймала Джаспера и начала спрашивать его о студенческой газете. Эта тема ей была близка, и он охотно отвечал ей, но Дейв был уверен, что у Иви нет шанса на успех. Джаспер относился к тем парням, кто умеет блюсти свои интересы; Сейчас у него шикарное жилье, за которое не надо платить, и колледж в нескольких минутах езды на автобусе. По циничному мнению Дейва, ему незачем дестабилизировать устраивающую его ситуацию, начав роман с дочерью хозяев дома.

Однако Иви заставила Джаспера переключить внимание с Бип на себя, освободив поле для Дейва. Он взял для нее имбирного пива и спросил, что она думает о церемонии. Незаметно она налила водки в их прохладительные напитки. Минутой позже все зааплодировали, когда вошла Этель, теперь уже в нормальной одежде: красном платье, такого же цвета жакете и с небольшой шляпкой на седых локонах. Биппрошептала:

— Должно быть, раньше она была сногсшибательно красива.

Дейву показалось отвратительным думать о бабушке как о привлекательной женщине.