В конце XIX — начале XX века наши адмиралы доказывали генералам невозможность переброски в Босфор одним броском даже 30 тысяч солдат, мол, максимум 15 тысяч.

А тут за один раз — 145 тысяч человек, не считаю судовых команд. И сделано это было при изношенности судов в годы Первой мировой и Гражданской войн. Десятки крупных транспортов были потоплены в 1914–1920 гг. или пришли в полную негодность. Наконец, команды судов в подавляющем большинстве не имели должной квалификации. Матросы разбежались кто к красным, кто к Махно, а кто и до хаты. Их заменили офицеры, чиновники и гимназисты. Особенно много проблем было с кочегарами.

И вот врангелевская армада медленно втягивается в Босфор. Что дальше? Война закончена? Штыки в землю? Нет.

Врангель рассматривал эвакуацию в проливы лишь как одну из неудачных операций Гражданской войны. Высадились на Кубани — эвакуировались. Затем двинулись к Каховке — эвакуировались. Ну посидим пару месяцев в Константинополе — и опять новый десант в Россию. Примерно так рассуждал барон.

Это действительно философия картежника, готового спустить все — имение, украшения жены, приданое дочери, только чтобы играть и играть.

В конце 1917 — начале 1918 г. генералы Алексеев, Корнилов и Деникин начинали войну с большевиками без всякой иностранной поддержки. Плохи они или хороши — это дело политических пристрастий. Бесспорно другое — они честно вели борьбу за власть. Против большевиков ополчился «весь цивилизованный мир», но их поддержал народ. Ни одному порядочному историку сейчас не придет в голову повторять сказочки Освага, что, мол, кучка евреев-большевиков гонит в бой пятимиллионную Красную Армию.

Что же касается Добрармии, то она из месяца в месяц становилась все более зависимой от поставок оружия, обмундирования и топлива Англией и Францией.

Тем не менее до ноября 1920 г. Русская армия могла самостоятельно (без союзников) проводить боевые операции, она еще оставалась стороной в Гражданской войне. Но с эвакуацией в проливы любые самостоятельные военные действия против Советской России стали физически невозможны. Максимум, что теперь мог без помощи Антанты сделать барон, — высадить на шхуне два десятка диверсантов в Крыму или на Кавказе.

Оказавшись на чужбине и не разоружившись, «добрармейцы» стали наемниками, ищущими хозяина для нападения на собственную страну.

Международное право никогда не признавало таких наемников воюющей стороной. И в полном соответствии с международным правом советские власти могли рассматривать всех неразоруженных белых в качестве бандитов и соответствующе карать их.

Союзники разрешили Русской армии разместиться в лагерях в трех пунктах. Первый лагерь — для донских казачьих частей — предполагалось устроить в Чаталдже, неподалеку от Константинополя. Второй — на Галлипольском полуострове, в Дарданеллах, где должны были расположиться регулярные части бывшей Русской армии, сведенные в 1-й армейский корпус под командованием генерала Александра Павловича Кутепова.

Наконец, третий пункт — остров Лемнос в Эгейском море, куда попадали кубанские и терские казаки. Французы согласились снабжать эти лагеря продуктами и предоставить оборудование для их обустройства.

1-й армейский корпус генералаКутепова, высадившийся в Галлиполи, насчитывал к 1 января 1921 г. 9540 офицеров, 15 617 солдат, 569 военных чиновников и 142 человека медицинского персонала — всего 25 868 человек. Среди них было 1444 женщины и 244 ребенка. Кроме того, в составе воинских частей числилось около 90 воспитанников — мальчиков 10–12 лет.

Размещение Русской армии в проливах всерьез напугало Троцкого. Ведь помимо почти 100-тысячного воинства Врангеля там в 1920–1922 гг. дислоцировалось от 60 до 120 тысяч англичан, французов, греков и итальянцев (численность войск Антанты постоянно менялась). Мало того, в проливах и тер-водах Турции находились британские, французские, итальянские, греческие и американские эскадры. Всего около 10 линкоров, 20 крейсеров, 30 эсминцев и т. д.

Троцкому, его заму Склянскому, Раскольникову и Ко мерещился новый поход Антанты в составе Финляндии, Польши и Румынии. Ну а вдобавок союзники и белые могли без особых помех высадиться в любой точке всего Черноморского побережья от Одессы до Батума.

Красные лихорадочно строили береговые батареи в Одессе, Очакове, Севастополе, Керчи, Новороссийске, Батуме и других местах. В Крыму большевики «на всякий случай» расстреляли несколько тысяч добровольно оставшихся врангелевских офицеров.

Но флота на Черном море у красных не было совсем. Все корабли были угнаны Врангелем или стояли в Севастополе со взорванными англичанами машинами.

В этой ситуации Ленин и Троцкий делали ставку на. Турцию. Флирт между Москвой и Анкарой начался еще в начале 1920 г. 26 апреля 1920 г. Мустафа Кемаль обратился к советскому правительству с просьбой о помощи. Он писал: «Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с российскими большевиками, имеющими целью борьбу с империалистическими правительствами и освобождение всех угнетенных из-под их власти. Для того, чтобы изгнать империалистические силы, которые занимают нашу территорию. и чтобы укрепить нашу внутреннюю силу для продолжения общей борьбы против империализма, мы просим Советскую Россию в виде первой помощи дать нам пять миллионов турецких лир золотом, оружие и боевые припасы в количестве, которое следует выяснить при переговорах.»

Осенью 1920 г. в Анкару поступило 200 кг золота из Советской России. Позже поступило еще несколько таких «посылок». В 1920–1922 гг. большевики поставили кемалистам 40 тысяч винтовок, 327 пулеметов и 54 орудия.

По поводу большевистской помощи Кемаль говорил: «Победа новой Турции над англофранцузскими и греческими оккупантами была бы сопряжена с несравненно большими жертвами или даже совсем невозможна, если бы не поддержка России. Она помогла Турции и морально, и материально. И было бы преступлением, если бы наша нация забыла об этой помощи».

В свою очередь, кемалисты создавали трудности для снабжения Крыма. Ведь проливы были единственной артерией, связывавшей врангелевскую армию с внешним миром.

16 марта 1921 г. в Москве был подписан договор между РСФСР и правительством Великого национального собрания Турции. По этому договору Батум закреплялся за Грузией, а Турции отдавались Карс и Ардаган.

Стороны обязались не вести подрывной деятельности друг против друга. Вопрос этот крайне деликатный, и я процитирую статью VIII почти полностью: «Обе Договаривающиеся стороны обязуются не допускать образования или пребывания на своей территории организаций или групп, претендующих на роль правительства другой страны, или части ее территории, равно как и пребывания групп, имеющих целью борьбу против другой страны. Россия и Турция принимают на себя такое же обязательство в отношении Советских Республик Кавказа, при условии взаимности».

В статье VI говорилось, что «все договоры, до сего времени заключенные между обеими странами, не соответствуют обоюдным интересам. Они соглашаются поэтому признать эти договоры отмененными и не имеющими силы». Это было крупным ляпом большевиков. Ведь аннулировались международно признанные договоры — Кючук-Кайнарджийский, Ясский, Бухарестский, Адрианопольский, Парижский, Сан-Стефанский и другие. А они определяли границы, режим проливов и т. п.