Майя выскользнула из гостиной, но перед уходом заглянула на нижний этаж, к Аделин. Та сидела на полу перед бронзовым зеркалом и о чем-то сосредоточенно думала.

– Ты идешь со мной? – поинтересовалась Майя.

– Нет, я задержусь. С этим артефактом не все так просто. Вроде обычное зерцало, а вроде и на мирофон похоже, – задумчиво ответила Аделин, не сводя взгляда с зеркала.

Подруга нажала на один из драгоценных камней на раме, бронзовая поверхность пошлая рябью, которая, правда, тут же исчезла.

– А как доберешься до города? – спросила Майя, понимая, что Аделин застряла с этим артефактом надолго.

– Попрошу учителя вокала меня довезти.

– Думаешь, он согласится? – вскинула бровь Майя.

– Уверена в этом. Ты же слышала пение хозяйки, – хмыкнула в ответ подруга. – Он с радостью согласится помочь фее в беде и поскорее улизнуть из замка.

– Только будь осторожней с желаниями. Он, кажется, намерен… – Майя не договорила, потому что Аделин приложила палец к губам и вновь принялась сверлить взглядом зеркало.

Решив, что подруга сама разберется и с желаниями, и с учителем вокала, Майя побежала на свидание. Ее же ждал Кайл.

У ворот замка к Майе бросился мохнатый черный пес и принялся лизать руку. Ворон кружил над головой, и волосы юной феи развевались от взмахов крыльев. Кайл вновь пребывал в образе звезды восьмидесятых – с длинными белоснежными волосами, в кожаных штанах и куртке и в сапогах со скошенными каблуками и потертыми мысами. Майя отметила про себя, что ее поклонник очень интересный мужчина, только цвет глаз неестественно зеленый, нечеловеческий. И смотрит он сегодня на фею пристально, серьезно, как никогда. Майя улыбнулась от такого неприкрытого внимания, а Кайл вдруг достал из кармана букетик нежно-оранжевых цветов, похожих на анютины глазки.

– Благодарю, – смутилась фея, пряча улыбку в цветы и вдыхая легкий сладковатый аромат.

Кайл взял ее за руку и подвел к мотолету.

– А как же они? – Майя покосилась на пушисто-пернатых спутников.

– Догонят, им не привыкать, – усмехнулся он, завел мотолет, и наездников окружил прозрачный купол, защищавший от ветра и пыли, но позволявший все рассмотреть.

Майя обхватила Кайла за талию и прижалась к спине щекой. От куртки пахло лесом, дождем и чем-то сдобным. Сегодня Кайл был без своей, как называла ее Майя, ковбойской шляпы, и теперь можно было рассмотреть чуть вытянутые уши. Нужно все же обязательно спросить, к какому народцу он принадлежит. Но Майя дала себе слово, что для нее ничего не изменится, будь Кайл хоть фейри, хоть гоблином, хотя последнее, конечно, нежелательно.

Мотолет разогнался, но не взлетел, а покатился по холмистой дороге к озеру. В лучах дневного светила вода искрилась, верхушки деревьев золотились, а трава была настолько ярко-изумрудной, что хотелось зажмуриться от буйства красок. Вопреки ожиданиям Майи, Кайл не поехал ни к озеру, ни к городу, а свернул чуть раньше. И вскоре перед ее взором предстал тот самый дом из светлого камня, окруженный садом, с качелями, подвешенными между двумя огромными стволами. Кайл остановил мотолет у низкого забора, повел фею через калитку к дому, где на веранде уже примостился пес. Да и ворон кружил неподалеку, высматривая то ли хозяина с гостьей, то ли добычу.

– Почему мы здесь? – удивилась она.

– Услышал, что этот дом продают, решил посмотреть. Ты не против составить мне компанию?

– Конечно нет, – воодушевленно произнесла Майя, осматриваясь. – Я и сама мечтала сюда зайти.

– Тоже желаешь купить? – выгнул бровь Кайл, открывая дверь дома.

– Боюсь, мне это не по карману. Только если ограблю местный банк, – хмыкнула она. – А ты что же, решил осесть в этих краях?

– Все может быть, – загадочно ответил спутник.

– Мне сказали, что дом дорогой, – проговорила Майя и тут же осеклась. Как-то нехорошо получилось, вроде как она намекает, что у Кайла нет средств.

Но тот ответил ей в тон:

– Придется ограбить королевскую казну.

Майя хихикнула и тут же зачарованно ахнула. Внутри дом оказался гораздо больше, чем можно было ожидать. Возможно, виной тому были белоснежные стены и светлая мебель или огромные окна до пола. Они очутились в просторной гостиной, которая была наполнена теплом и светом. Отсюда не хотелось уходить. Широкая, янтарного цвета деревянная лестница вела на верхний этаж, и Кайл потянул Майю за собой. На втором этаже они обнаружили две комнаты. В одной из спален стояла огромная кровать, полупрозрачный балдахин обрамлял ложе, а высокая перина, светлое покрывало и ворох подушек так и манили прилечь. Мебели в комнате было мало, зато напротив кровати находилось окно и балконная дверь, ведущая на террасу. С таким пейзажем за окном никакие картины не нужны. Держась за руки, Кайл с Майей остановились возле резных перил и с восторгом смотрели на открывающийся чудесный вид: среди изумрудных холмов расплескалась синяя гладь озера, правее темнел Дарквудский лес, а слева виднелся город, раскинувшийся как на ладони.

– Как же красиво, – прошептала Майя, пытаясь впитать в себя все это первозданное великолепие.

Вот и в ее родном Темнолесье были времена, когда творения рук человека не затмевали природу, а находились в гармонии с ней. Это в последние годы лес нещадно вырубали, дачники застраивали разношерстными домами некогда колхозные поля, превращая местность в нелепое лоскутное одеяло, а берега озера загрязнили туристы, оставлявшие в траве горы пластиковой посуды. На Тее маги и люд старались не причинять природе вреда, считая ее живой и разумной. А как иначе, если с тобой говорит древесный дух, зверье помогает в беде, а лес сам прокладывает тропинки и защищает. Майя надеялась, что когда люди на Земле научатся уважать то, что их окружает, и бережно ко всему относиться, когда почувствуют, что в каждом дереве, в каждой травинке есть душа, тогда и в ее родной мир вернется магия.

– Как же красиво, – зачарованно повторила Майя.

– Ты красивая, – произнес Кайл.

Он наблюдал за рыжеволосой феей и восхищался ее детской восторженностью, лучистыми глазами и светом, который исходил из самой души. Уж кто-кто, а он в этом разбирался. Ему пришлось повидать тех, кто говорил высокопарные речи и на словах творил добро, но за всем этим скрывал темную душу или вовсе ее отсутствие. Даже среди светлых магов встречались те, для кого главным была выгода, власть или слава. Да и древние веды порой сворачивали с благого пути и ради богатства переходили на темную сторону, становясь варлоками-чернокнижницами. Его родной народец был не лучше, когда часть отделилась от Благого двора и стала поклоняться изнанке этого мира. Именно за такими магами он и присматривал, пытаясь уберечь от ошибок или наказать. Но Мэй иная – чистая, светлая, наивная. Она словно из другого мира. Кстати, в их первую встречу он так и подумал, а позже получил предупреждение, что в Дарквуде нарушена печать перехода между мирами. Мэй оказалась ученицей Академии фей и прибыла из какой-то малоизвестной даже ему, Кайлариону, глубинки. И теперь, вместо того чтобы заниматься поисками преступников, он искал встреч с прекрасной феей и постоянно думал о ней. Да и судьба словно специально их сталкивала, и каждый раз он не хотел отпускать рыжеволосую чудачку, желая защитить, быть ближе. Вот и сейчас не удержался и притянул в объятия маленькую фею, зарылся пальцами в ее волосы, заглянул в лучистые глаза и пропал. Он накрыл ее губы нежным поцелуем, стараясь не напугать. А когда она ответила, то поцелуй превратился в требовательный и страстный. Кайл всегда знал, что его путь – одиночество. Еще когда в семнадцать лет эль-фаты определили в храме судеб его дар, Кайларион принял это и смирился. Он убеждал себя, что семья не для таких, как он. Но бывают же исключения. Он встретил Мэй и тешил себя глупой надеждой, что она не испугается, не убежит, как это было с той, другой, так много десятков лет назад, что он уже и не помнил ни ее лица, ни голоса. Но с Мэй… пусть с ней все сложится иначе. Кайл терял голову от ее тихого стона, от нежной кожи и вкуса губ. Нет, он не станет совершать опрометчивых поступков, не будет вести себя недостойно. Всему свое время. Поэтому сейчас он лишь гладил ее плечи и целовал припухшие губы. Целовал бесконечно долго, смакуя, наслаждаясь и даря удовольствие им обоим. Кайл порывисто поднял фею на руки, раскрыл серебристо-призрачные крылья и… воспарил.