– Парень, ты их околдовал, – сказал ему кто-то из администраторов, но Винсент не обратил на него внимания. Он смотрел в ту сторону, где на самом краю толпы, на пятачке желтой травы, стояла маленькая сероглазая девочка. Он встречал ее раньше, правда?

Оставив Уильяма прощаться с организаторами, он подошел к малышке.

– Я тебя знаю, – сказал он.

– И я тебя знаю, – отозвалась она.

Это была Реджина Оуэнс, теперь шестилетняя. Ее мама, Эйприл, стояла у нее за спиной. Ее светлые волосы отросли так, что если бы она сейчас села, то села бы прямо на них. Ее лицо дочерна загорело под солнцем пустыни. Она была совершенно нездешняя, неземная. Словно волшебное создание из сказки.

– Мой милый братец, – сказала она, обнимая Винсента.

Уильям, человек явно не робкий, подошел познакомиться. Эйприл внимательно посмотрела на Уильяма, потом – на Винсента и лукаво улыбнулась.

– Теперь, когда ты уже не мальчишка, как раньше, я вижу тебя настоящего. Дай-ка я догадаюсь. Когда ты спешил на свидание, на которое нельзя опоздать, ты шел к нему. Надо сказать, ты меня одурачил.

– Я думал, на это никто не способен, – ответил Винсент.

– Никто, кроме тебя. – Эйприл невесело улыбнулась.

– Вы родственники, – сказал Уильям, чтобы разрядить напряжение между ними. – Я заметил, у вас очень похожие глаза.

– Да, мы родственники, но дальние, – сказал Винсент, принимая от Реджины букет ромашек, которые она собрала на лужайке. – Такие далекие, что не разглядишь и в подзорную трубу. – Он улыбнулся Эйприл, и она улыбнулась в ответ и сказала:

– Или даже в телескоп. Если Оуэнс решил отдалиться, его ничем не удержишь.

Сейчас Эйприл и Реджина жили в Санта-Крузе, в маленьком деревянном коттедже. Эйприл устроилась работать садовницей и смотрительницей виллы, принадлежавшей богатой паре из Сан-Франциско. Они приобрели загородное «имение», чтобы быть ближе к природе, но почти никогда не выезжали из города. Со временем она собиралась вернуться в пустыню и продолжить изучать пауков, но сейчас Реджине надо ходить в школу и общаться со сверстниками.

– Переночуйте сегодня у нас, – предложила Эйприл. – У нас так редко бывают интересные гости. А тут все так удачно сложилось. Вы здесь, мы тоже здесь. Как будто так и задумано.

Реджина взяла Винсента за руку. Ощущая в руке ее теплую маленькую ладошку, он просто не мог сказать «нет». В Монтерей Эйприл с дочерью добирались автостопом, поэтому теперь все уселись в «Мустанг» с откинутым верхом. Когда они выехали на шоссе, Уильям вставил кассету в магнитолу.

– Ты меня записал? – спросил Винсент.

– Хотел сохранить эти мгновения. И может быть, отослать запись на радио.

– Не надо, – сказал Винсент. Он знал, куда заведет его слава: на темную сторону собственной сущности. Это вовсе не то, что ему нужно.

Эйприл подалась вперед, схватившись двумя руками за спинку сиденья. Она полностью сосредоточилась на песне.

– Кто такая колдунья из Аэндора? – спросила Реджина у мамы.

– Мудрая старая женщина, которая умела предсказывать будущее.

– Она вправду видела человеческую судьбу?

– Мы сами творим свою судьбу, как говорит моя тетя. Можно постараться самому и получить все самое лучшее от жизни, а можно вообще не стараться, и пусть все идет как идет. Мой брат это знает. Он всегда получал самое лучшее от других.

Уильям был за рулем и поэтому не заметил, как нахмурился Винсент. Его что-то встревожило в словах Эйприл. Как будто она что-то знала о нем, чего он не знал сам.

В Санта-Крузе они сели ужинать в саду, за деревянным столом под решеткой веранды, увитой какими-то цветущими растениями. Бледные соцветия испускали горько-сладкий запах, похожий на запах миндаля. Винсент сразу же вспомнил тетину теплицу.

– Знакомый запах, – сказал он.

– Олеандр, – сказала Эйприл. – Он ядовитый.

Вдохновившись теплицей в саду Изабель, Эйприл выращивала растения, которые не росли в Калифорнии сами по себе.

С самого раннего детства Эйприл не терпелось сбежать из дома, но теперь она посадила в калифорнийском саду растения, которые помнила по Массачусетсу. Подсолнечник, строфостилес, грушанка. Ирис разноцветный, который используется для ухода за кожей. Вербена копьевидная – отличное средство от головной боли и температуры. Лобелия пурпурная, которую американские индейцы издревле применяли для изготовления любовных зелий. Шлемник, прекрасное успокоительное. Эйприл попросила Реджину показать Уильяму теплицу. Винсент тоже поднялся из-за стола, но Эйприл попросила его остаться.

– Не уходи, братец, мы так давно не общались.

Винсенту ничего не оставалось, как сесть обратно, хотя ему почему-то вдруг стало страшно. Эйприл – человек совершенно непредсказуемый. Никогда нельзя знать наперед, что она сделает или скажет. Сейчас, например, как только Уильям с Реджиной отошли подальше, Эйприл спросила:

– Ты знаешь, да?

– Эйприл, не играй со мной в игры. – Винсент откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Садясь за стол, он снял ботинки и теперь был босиком. Он уже понял, что ему больше нравится петь на станциях метро или в парке летними вечерами, чем на большой сцене в Монтерее. Все эти годы, когда Винсент не расставался с «Магом», он думал, что ищет славы. Но теперь стало ясно, что слава ему не нужна. Фестиваль выбил его из колеи, и ему совершенно не хотелось разгадывать ребусы Эйприл. – Если хочешь что-то сказать, говори прямо. Мы все тебя любим за прямоту.

– А за что любят тебя, ты знал всегда. Особенно в то лето, когда тебе было четырнадцать и ты трахал все, что движется. Разумеется, это было еще до того, как ты узнал о своих предпочтениях. – Она посмотрела на Уильяма, который пригнулся, чтобы войти в низкую дверь теплицы. Он вежливо слушал, что говорила ему Реджина об использовании ядовитых растений. Винсент тоже смотрел на Уильяма как завороженный.