– Сходи, попроси побыстрее проверить.

Тот усмехнулся, но пошел.

– Выкладывай, какие у тебя претензии есть к бедной девочке? Зачем тебе нужно ставить ее под «наружку»?

– Это может не оправдаться, но шансы есть.

– Если может не оправдаться, то сам и води ее. Чтобы установить «наружку», мне нужно составить письменное обоснование и идти подписывать или к начальнику, или к первому заму. С подозрениями меня элементарно подальше пошлют и будут правы.

– Бюрократы… – не удержался я.

– На том и стоим, – не остался в долгу мент. – Выкладывай мне все.

Зазвенел телефон. Лоскутков сделал жест рукой – подожди, мол, – включил в розетку электрочайник, исполняя мою скромную просьбу. И только потом снял трубку.

– Слушаю. Майор Лоскутков. Так. Понятно. Понятно. Я этого и ждал. Не напугаешь… – и положил трубку, не попрощавшись. – Мать их… Придется извиняться перед твоим «тихушником». Ладно хоть, его у нас пока держат. А то в СИЗО – удобства не те.

– Да и у вас не лучше, я слышал…

– У нас хоть камеры на двоих.

– Но все же – камеры… Ты бы сам там ночку провел, по-другому бы запел.

– А что ты на меня напираешь? Я что, отпустить его должен был, как только узнал, кто он? И почему Леший не может быть следователем? Да будь он самим президентом, я не обязан был бы его отпускать.

– Или ментовским опером… – съехидничал я.

– Был такой случай, – вдруг мрачно кивнул майор. – Где-то в Сибири, не помню точно город.

– Ну, что там? С экспертизой…

– Там пустышка. И по Чанышеву, и по Панкратову. ДНК не совпадает. И на ноже капитана – остатки крови животного. Оказывается, у человека и у животных разное количество каких-то кровяных телец. Сейчас с курьером пришлют акт. Там все точно сказано.

– А каких телец, белых или красных? – блеснул я интеллектом.

– Зеленых… – рысь стрельнула глазами. Майор начал злиться. – Ладно. Надо отпускать.

Он взялся опять за телефонный аппарат и долго накручивал номер. Наконец дозвонился, потребовал доставить к себе задержанного «с вещами». Я почему-то подумал, что, окажись задержанный не следователем ФСБ, а каким-то простым смертным, то майор так не торопился бы.

– Ты пока рассказывай.

– Нет уж. Твой капитан – большой специалист по компьютерным преступлениям. Вот с ним мы и поговорим. Как думаешь, не откажется?

– Посмотрим. А что там?

– Там не все еще понятно. Интересные сказки про суперзаработки суперпрограммиста.

Лоскутков даже по столу кулаком треснул. Но не сильно. Кулак не сломал.

– Все супер да супер, как в американском кино! Мне бы что попроще, чтобы я понял. И без компьютеров желательно.

В дверь постучали.

– Войдите.

Заглянул прапорщик. Не такой угрожающий, как тот, что приводил Александру Чанышеву, но такой же красномордый и красноглазый.

– Задержанный доставлен.

– Пусть заходит. Ты можешь быть свободен. Освобождаем.

Капитан зашел. Он уже услышал о своем освобождении, но сохранял спокойствие и достоинство.

– Я приношу тебе, Панкратов, извинения, – нашел в себе силы сказать Лоскутков, но глаза его так и обжигали капитана холодом. Не любит мент освобождать кого-то, ему бы только сажать да сажать. – Но, сам понимаешь, служба такая.

– Понимаю.

– Вот, познакомься, это – частный сыщик из «Аргуса»…

– А мы слегка знакомы.

Я поднял удивленные глаза. Как правило, трезвым я всех людей запоминаю, если общался с ними хоть пару минут. И готов был поклясться, что капитана Панкратова вижу впервые. А от ФСБ я всегда ожидаю провокации, как раньше ожидал от КГБ, и потому насторожился.

– Не припомню момента.

– Спортзал «Динамо». Бой с капитаном Соколовым. Я был среди других наших офицеров. И даже поздравил тебя первым.

– Понял. Только вас было много, и я не в состоянии был всех запомнить.

– Ясно.

Я взглянул на Лоскуткова. На челюсти у него светилась великолепная шишка, показывая место перелома. Я сломал Соколову челюсть по недоразумению, а потом мы выясняли с ним отношения в спортзале «Динамо», и я еще раз объяснил разницу между офицером спецназа ГРУ и какой-то службы ФСБ.

– Вот и прекрасно, – сказал Лоскутков. – Наш господин частный сыщик желает задать тебе несколько вопросов совершенно по другому делу. Если ты не будешь возражать, я поприсутствую и послушаю.

– По другому делу? – спросил удивленный Панкратов и круто повернулся всем корпусом ко мне.

Так круто, что я даже среагировал и приготовился поставить блок предплечьем от единственно эффективного в таком положении удара. Но капитан смотрел вопросительно. Очевидно, он подумал, что его еще в чем-то подозревают. Впрочем, так подумать не мудрено, если не знаешь манеры майора Лоскуткова разговаривать. У меня у самого в первые дни нашего знакомства постоянно держалось весьма сильное желание «накатить» ему. Отделывался от подобных наваждений только чаем с сахаром.

– Господин мент, как менту и положено, неправильно выразил свои мысли. Вернее, мои мысли и намерения. Я хотел не вопросы задавать, а проконсультироваться. Не возражаешь?

Панкратов кивнул довольно хмуро.

– Насколько я знаю, ты в своем ведомстве занимаешься вопросами компьютерных преступлений.

– Да, – кивнул он. – К сожалению, занимаюсь почти один. А преступлений день ото дня становится все больше и больше. И сложность их возрастает. Давно бы уже пора создавать целый отдел, как везде на Западе…

Он явно заинтересовался. Профессионал всегда заинтересуется. Я так и думал, рассчитывая на его консультацию. Не на то, что захочет помочь, но явно захочет показать дилетантам, насколько он специалист в своем деле.

– Вот и мы столкнулись с таким.

– Ну, – как обычно, не вовремя вступил в разговор майор, – не совсем так. Мы столкнулись не с компьютерным преступлением, а с убийством программиста.

– Ну, – передразнил я майора, – и это не совсем так, потому что выплывают такие подробности, которые несомненно заинтересуют и тебя.

– Мужики, давайте без пикировки. Мы представляем три почти враждующих стороны, – Панкратов улыбнулся, отдавая дань своему пониманию отношений ментовки, ФСБ и частного сыска, и от улыбки его, в общем-то, страшноватое лицо преобразилось, обнажив натуру добродушную и миролюбивую. – И, тем не менее, делаем одно общее дело. Сначала давайте разберемся, сведем концы с концами, а потом уже будем славу делить.

– А кто здесь о славе говорит? – спросил Лоскутков.

– Частный сыщик… – вставил я. – Как обычно, я доберусь до самого интересного, а слава уйдет или к Лоскуткову, или в ФСБ. Так уже сколько раз бывало.