Нет, она не стала дальше унижать милого сексуального гиганта, вышла из ванной и сделал всё, что он предлагал, сделала красиво, артистично, но без всякого желания. Его член стоял надёжно, входил мягко, кончал обильно, Вика правильно стонала, эротично выгибалась и вовремя отворачивалась, чтобы ничего не попало на лицо. В общем по репетировали всласть.

Через пару дней, когда закончились съёмки, и все довольные и счастливые пили шампанское прямо в декорации, а Иштван произносил восторженную благодарственную речь, Тибор с таинственным лицом отвёл Вику в сторону.

— Поехали со мной, — неожиданно предложил он, схватив её за руку, и явно не собираясь отпускать. — Я брошу жену. Брошу всё. Ты не пожалеешь.

— Может не надо бросать всё, и уже тем более жену и детей? Ты же сам сказал, что я стерва. Зачем это?

— Я с ума схожу от тебя.

— Не надо, — Вика высвободилась из его объятий. — Я действительно стерва. Я буду плохой женой и ужасной матерью. Да и зачем нам это? Чтобы ты потом нашёл другую стерву помоложе, а бросил нас?

— Я клянусь…

— Вот только давай без клятв, — сменив тон, прервала его Вика, — мы с тобой продажные твари, торгуем своим телом и делаем вид, что всё хорошо. Не хорошо это. Вот ты тогда сказал, что любишь меня, сейчас предлагаешь уехать с тобой, а ты задумался хоть раз, для чего мы с тобой живём, ну по трахаемся ещё лет пять-шесть, а потом что, кому мы будем нужны. Ты бросил свою родину, я бросила свою родину. Не знаю причин, которые толкнули тебя на это, но у меня были такие веские причины, что в страшном сне не приснится. Может быть для меня, то чем я сейчас занимаюсь, единственный выход, чтобы не сдохнуть от голода под чужим забором. Так что давай не будем плодить иллюзии и обманывать друг друга.

— Я всё равно уйду от жены.

— Это твоё право.

— И буду ждать тебя.

— А вот это зря. Я не приеду.

— Не зарекайся.

На этом они расстались. Тибор вернулся в компанию, которая уже собиралась перебраться в ближайший ресторан, чтобы продолжить отмечать окончание съёмок, и там напился до такой степени, что его почти в бессознательном состоянии погрузили в самолёт.

Приблизительно через месяц Иштван принёс домой кассету, молча воткнул её в видео магнитофон и сел рядом с Викой на диван. Полтора часа они молча, не отрывая взгляды от экрана, смотрели их первый фильм.

— Что скажешь? — дождавшись титров, спросил Монти.

— Красиво получилось. Не похоже на обычное порно. Как тебе это удалось?

— Тобой вдохновлялся.

— Не лицемерьте, господин Монти, — саркастично произнесла Вика, — я должна была сделать своё дело, я его сделала. Твои партнёры американские довольны?

— Да. Сказали, что тираж будет огромный. О таком пиаре для новой студии можно было только мечтать. И всё благодаря тебе.

— А как же Боб? Он ведь тоже был хорош. Правда? Как он меня трахал… Тебе понравилось? — не унималась Вика.

— Вики — это же работа. Какие претензии ко мне? Я сделал всё что мог.

— Никаких претензий. Я благодарна тебе. Пообещай, что выполнишь ещё одну мою маленькую просьбу.

— Всё что хочешь, милая, — обрадовался Иштван.

— Я не хочу больше оставаться здесь.

— Не понял…

— Помоги мне переехать на другую квартиру, я хочу жить одна.

— А как же…

— За съёмки можешь не переживать. Договор остаётся в силе.

Вот уже третий день Валерка бродил по Будапешту. Он долго готовился к этой поездке, собирал по крупицам информацию о студии и её руководителе, о Вике и об её отце, копил деньги. Друзья и знакомые, все кто каким-то образом оказывался в Венгрии, привозил ему каталоги предприятий, газеты с объявлениями и телефонные справочники, которые Валерка штудировал в поисках хоть каких-нибудь зацепок. Забросив всё, он кропотливо, день за днём и месяц за месяцем, проверяя и перепроверяя, перелистывал эти каталоги, пока не наткнулся на то, что искал. Помогли всего лишь несколько цифр, которые большинству ни о чём не сказали бы — номер его войсковой части, указанный в послужном списке женщины, которая подрабатывала, занимаясь переводами. Он внимательно переписал все её данные и отправился на междугородний телефонный пункт, в надежде, что её телефон указан правильно.

В душном помещении почтамта было настоящее столпотворение. Казалось, что весь город собрался здесь, чтобы куда-то позвонить. Выстояв огромную очередь, Валерка оплатил заказ и отошёл в сторону, поближе к открытому окну, ожидая пока дежурная назовёт номер его кабинки.

— Будапешт! Восемнадцатая! Будапешт! — донеслось откуда-то сверху.

Расталкивая людей, Валерка кинулся к открытой стеклянной двери с нужной цифрой и снял телефонную трубку. Треск, гудки и, наконец, женский голос:

— Алло…

— Алло! Здравствуйте! — крикнул он, чтобы на том конце провода было понятно, что говорят по русски.

— Здравствуйте, — ответила женщина.

— Я хотел бы поговорить с Норой.

— Я вас слушаю. А с кем я говорю?

У Валерки чуть ноги не подкосились.

— Меня зовут Валерий. Я звоню из Советского… из России. У меня очень мало времени и очень много вопросов к вам…

Он дважды продлевал то и дело прерывающийся разговор, но это того стоило. И уже через день Нора встречала Валерку в аэропорту Будапешта.

— Не верится, что мне удалось найти вас, — сказал он после приветствия.

— Банальная фраза, что мир тесен, подтвердилась, — с улыбкой произнесла Нора. — Вы меня простите, Валерий, что не могу пригласить вас к себе домой… Муж сильно ревнивый.

— Да что вы, не беспокойтесь, я остановлюсь в гостинице. Помогите только найти какую-нибудь по-ближе к вам, чтобы не тратить время на беготню по городу.

— Я так поняла, что Будапешт вы немного знаете.

— Совсем немного. В основном районы возле нашей бывшей части.

— А я живу неподалёку от неё. И гостиница там есть небольшая.

— Мне и не нужны шикарные апартаменты.

Гостиница, действительно, оказалась микроскопической, зажатой в узком проёме между двух огромных зданий. Взобравшись почти по вертикальной круговой лестнице под самую крышу, Валерка протиснулся в свою комнатку, которая хоть и была маленькой, но из-за скошенного потолка с окошками, выглядела очень уютной. Следом вошла Нора.

— Вы, наверно, хотите отдохнуть? — Спросила она, но в голосе читалось желание продолжить разговор.

— Отдыхать мне некогда. Присаживайтесь, пожалуйста.

Нора села на краешек кресла, и долго не решалась начать, то ковырялась в сумочке, то зачем-то доставала записную книжку и начинала её перелистывать.