— Ты ничего не понимаешь…

— А ты понимаешь? Скажи, как ты это все понимаешь, а потом объясни мне. Объясни, почему наш добрый король отрекся от всего! От всего! Всей терпимости, всего прогресса, всего волшебства его королевства… От любимого, самого чудесного сына Альберона! А Оливер, отец? Оливер, его лучший друг, брат его сердца!

Услышав имя Оливера, Лоркан закрыл глаза.

— Перестань! — простонал он.

Винтер встряхнула его руку, заставляя открыть глаза:

— Король неправ, и ты это знаешь! Что бы это ни была за машина… — Лоркан поднял на нее внимательный взгляд, губы его сжались. «Не говори об этом! — молило его лицо. — Не говори этих слов!» — Что бы за штуку ты ни сотворил в молодости, как могла она вызвать такое?

Лоркан покачал головой. Он всегда избегал обсуждения этой темы с дочерью. Всегда. Но Винтер все равно настаивала.

— Что такое она совершила, раз заставила Джонатона лишить прав своего собственного наследника? Даже рискуя лишиться короны. Он с ума сошел?

Лоркан снова покачал головой.

— Не надо, — прошептал он.

— Если так будет продолжаться: виселицы, репрессии, mortuus in vita, — тогда все пропало. Мы станем такими же, как все остальные… — Винтер описала рукой круг, указывая окружающие королевства, наполненные ненавистью, ограниченностью и страхом. — Словно свеча погаснет в глубокой ночи.

Лоркан снова откинул голову на подушку и безнадежно устремил взгляд в потолок.

— Я думал, у нас получится, — прошептал он. — Просто ослепнуть, оглохнуть, онеметь — и пройти через это на другую сторону.

— А что будет на другой стороне? К чему стоит идти? — мягко спросила она. — Как ты думаешь, будет ли это, чем бы это ни было, стоить того, чтобы мы закрыли глаза? Ты-то сам захочешь жить здесь?

Между ними повис невысказанный вопрос: «Пожелаешь ли ты, чтобы я жила здесь без тебя? Одинокая женщина в таком же мире, как и тот, что мы оставили на Севере…»

— Чего ты хочешь от меня, девочка? — безнадежно спросил он. — Ты же видишь, что я бессилен.

Она наклонилась к нему с неуверенной улыбкой:

— Отец, я хочу, чтобы ты позволил мне разыскать Альби.

Он удивленно воззрился на нее и тут же засмеялся невеселым, лающим смехом:

— Это не пасхальные яйца в цветнике искать, девочка! Альберон не таится за панелями пиршественного зала и не прячется под кустиком в саду! Он где-нибудь в лесах, пустился в бега вместе с Оливером. Король ведь ищет его с собаками.

Она торжествующе откинулась назад и понимающе посмотрела на отца, плотно сжав губы:

— Ах вот как? И давно ты об этом знаешь?

Он вздохнул:

— Больше я ничего не знаю. Клянусь. Оливер бежал, как только Джонатон вбил себе в голову, что он хочет занять трон. Король объявил его предателем. Альберон вскоре последовал за Оливером, приняв его сторону.

— О боже! Неужели они действительно пытались захватить корону? Альберон и Оливер? Самые верные из всех подданных?

Лоркан нахмурился, глядя в потолок, — он, очевидно, так же не мог примириться с этой мыслью, как и Винтер.

— В это и впрямь трудно поверить, — задумчиво проговорил он.

— Ну что же, есть только один способ проверить! Кто ответит на этот вопрос лучше, чем сам Альберон?

— Ну хватит! — Лоркан отнял руку. Он с трудом сел прямо, опираясь на подушки, и встряхнул рыжеи головой, разгоняя дурман. — Довольно! — воскликнул он, подняв руку, предваряя ее возражения. — Положим, тебе удастся украсть коня и припасы из дворца… и тебя не поймают. Положим, ты пустишься в горы галопом и некоторое время проскачешь без того, чтобы тебя изнасиловали, обокрали или убили. И вдруг — ну надо же! — ты обнаружишь Альберона прямо на дороге — встал лагерем, варит себе уху! И какого черта ты тогда станешь делать? — Он смотрел на нее так серьезно, что она расхохоталась.

— После всех этих приключений? Я бы попросила у него перекусить, — ответила она.

— Боже милосердный! — Он всплеснул руками и откинулся назад, словно отчаявшись. — До чего же ты похожа на свою матушку!

— Вообще-то, — Винтер снова взяла его за руку, — я думаю, что и на папашу тоже.

Лоркан фыркнул:

— Ну все, замолчи. — Он взял ее руку и прижал ее к груди. — Ты все равно никогда его не найдешь, — тихо проговорил он. — Ты даже не знаешь, куда идти. Уж это-то меня не беспокоит.

— А если я найду, куда идти?

— Если бы ты нашла это место, тебе бы пришлось молчать об этом, как могила, Винтер. Потому что тогда ты вступила бы в заговор против короля.

Винтер сглотнула. «Измена!» — говорил он ей. Она совершила бы измену.

Они долго молчали. Лоркан глядел в небо, Винтер обдумывала свой следующий ход.

— Как твой хадрийский мальчик? — внезапно спросил Лоркан, вырвав Винтер из ее размышлений.

Она рассмеялась:

— Он не мой, папа! Перестань!

Его губы изогнулись в улыбке, глаза заблестели.

— И все равно пари держу, что тебе до смерти хочется узнать, как он поживает.

— Ну хватит! — Она выхватила у него руку. — Ты просто издеваешься! Не далее как сегодня утром ты меня им прямо-таки запугивал!

— Он играет в карты? — спросил Лоркан.

Вопрос так обескуражил Винтер, что она закашлялась от удивления и целую минуту не могла ответить.

— Он… что?

— Твой хадриец играет в карты? — повторил Лоркан медленно, подчеркивая каждое слово.

— Отец… — неуверенно проговорила она. — Кристофер себя не очень-то хорошо чувствует… Вряд ли он…

— Пойди спроси у него, — велел Лоркан.

— Что, прямо сейчас?

— Прямо сейчас. Мне невыносимо скучно лежать здесь весь день. Мне понадобится общество, пока ты будешь попивать мое пиво на пиру.

— Но…

Он махнул рукой:

— Ступай, ступай!.. Обещаю на деньги не играть… только для забавы.

Медленно поднимаясь, Винтер не спускала с него глаз.

— Да уж, — сухо ответила она. — Пожалуй, так будет разумнее.

— Ооох… — выдохнул он, осуждающе подняв брови, взгляд его был еще мутноватым. — Думаешь, он выиграет, да? Думаешь, не уступит?

— На мой взгляд, даже если Кристоферу Гаррону все мозги отбили, он сегодня обыграет тебя до нитки.

Лоркан слабо усмехнулся и махнул ей рукой:

— Это мы еще посмотрим!

Винтер покачала головой и направилась в тайный коридор, чтобы узнать, чувствует ли Кристофер себя в силах обставить ее отца в карты.