В соседней комнате было тихо. Затем отец хмыкнул, признавая свое поражение.

— Вот так, — подытожил Рази, но в его голосе не было торжества. Она услышала тихий стук — Рази что-то ставил на столик Лоркана. — Ты сделаешь все, как я просил? Я могу тебе доверять? — Отец, вероятно, ответил жестом или слишком тихо. — Честно, Лоркан? Никаких махинаций у меня за спиной? Сегодня я не смогу вернуться и проверить это, — нельзя, чтобы меня увидели, — поэтому мне надо доверять тебе.

— Да. Да! — нетерпеливо и резко ответил Лоркан.

— Спасибо. Так вот, опиума я тебе сегодня не дам, чтобы у тебя не развилось к нему пристрастие. Вместо него оставляю тебе гашиш. Съешь эти порции вместе с завтраком, обедом и ужином. Я договорился, чтобы тебе доставили вкусную и здоровую еду.

— Ну да, так слюнки и потекли, — кисло пробормотал Лоркан.

— Не надо привередничать.

— Что поделаешь, есть не хочется.

— Это все от опия… Скоро это пройдет, особенно если примешь гашиш: он хорошо восстанавливает потерянный аппетит. Вот выпей.

Винтер накинула халат и подкралась к двери, чтобы заглянуть к отцу. Рази склонился над Лорканом со спокойным, внимательным лицом, протянув руку за чашкой. На нем были свободная белая рубашка, лосины и ботфорты. В изножье кровати лежал кнут. Наверное, он направлялся в конюшню. Прислонившись к косяку, она наблюдала за ними. Лоркан, допив, с гримасой отвращения протянул Рази пустую чашку:

— Фу! На вкус как конский навоз!

Рази отвернулся, чтобы сложить вещи в сумку. Лоркан откинулся на подушки и внимательно, оценивающим взглядом посмотрел на него:

— Твой хадриец сможет сегодня посидеть со мной?

Рази на минуту застыл, а затем продолжил собирать вещи.

— Сегодня у Кристофера будет сильно болеть голова, возможно, еще больше, чем вчера. Но я дал ему микстуру, и пусть решает сам.

— Он мне нравится, — вдруг проговорил Лоркан, как будто сам удивляясь этому. Рази промолчал. — Похоже, они с Винтер друг к другу неровно дышат.

Удивленная, Винтер спряталась за угол и стояла, прислушиваясь. Последовала долгая пауза, и Рази тихо вздохнул:

— Было время, Лоркан, когда твои слова порадовали бы меня до глубины души. Было время, я надеялся… — Печальный голос Рази пресекся.

— А теперь?

Послышался сухой щелчок — Рази закрыл сумку.

— Вольноотпущенник Гаррон не доживет до исполнения какой-либо из моих надежд.

От этой вести сердце Винтер неожиданно больно сжалось.

Тогда отец сказал:

— Король никогда его не отпустит. Ты это знаешь.

Эти слова наполнили Винтер таким страхом, что она застыла, не понимая, чего хочет и даже что чувствует. В соседней комнате было тихо, она снова шагнула к двери и заглянула туда. К черту! Не пристало ей прятаться по углам, пока мужчины обсуждают то, что касается всех них. Они не увидели и не услышали ее, а она не сделала ничего, чтобы привлечь к себе внимание.

Рази стоял рядом с ее отцом, и мужчины глядели друг на друга с понимающими, напряженными лицами. Рази опустил глаза и осторожно поставил свою сумку обратно на столик у кровати. Он открыл рот, чтобы поговорить, поколебался и затем с неохотой признался:

— Я собираюсь стать весьма неприятным дополнением к королевской платформе, лорд-протектор.

Лоркан поморщился.

— Рази, — простонал он. — Ты допрыгаешься — убьют тебя.

— И где тогда будет Его Величество? — ухмыльнулся Рази. — Одного наследника загнал, как крысу в погребе, а другого похоронит на городском мусульманском кладбище? Мой отец сумасшедший, Лоркан, но не дурак!

— Тогда он придумает для твоего хадрийского парня такие мучения, которых ты и не представляешь. Уж я-то знаю твоего отца, и вот что тебе скажу: у тебя против него нет шансов.

Рази стоял, глядя на Лоркана сверху вниз, с каменным лицом. Потом он словно весь обмяк, устало ссутулившись.

— Что-нибудь придумаю, — тихо сказал он.

— Но пока что будь осторожен — и ради себя самого, и ради хадрийца. Ты должен выждать время.

— Да, — прошептал Рази, глядя на проясняющееся небо. — Моя вина перед Кристофером велика и без того.

— Винтер сказала, что он из мерронов? — осторожно спросил Лоркан.

— Да, приемный сын.

Лоркан покраснел, потеребил покрывало, а затем неловко проговорил:

— Мерроны необыкновенно развратны, Рази.

Винтер услышала в голосе Рази прежнюю веселость, когда он ответил:

— Да уж! В этом им не откажешь. Но Кристоферу ты можешь доверять, Лоркан. Твоей девочке он не причинит вреда.

Щеки Винтер разгорелись, но она не знала, как это понимать. Что Рази имел в виду под вредом? Кристофер ею не интересуется?

— Если он питает к ней некие чувства…

Она подняла взгляд, пытливо рассматривая мягко улыбающееся лицо Рази.

— Можешь ему доверять, Лоркан. Обещаю тебе.

— Ответишь мне на один вопрос? Только честно.

Рази чуть повернулся, глядя на ее отца сузившимися глазами.

Лоркан поднял руку:

— Я не прошу тебя выдавать чужие тайны. Но… — Закусив губу, он выдержал взгляд Рази. — Мне нужно, чтобы она была в безопасности.

Рази вопросительно расширил глаза, и Лоркан вздохнул.

— Он вор? — наконец спросил Лоркан и, подняв руки, пошевелил пальцами. — Преступник?

Рази поглядел на пальцы Лоркана и сглотнул:

— Он сказал мне, что уже все объяснил…

— Нет, не объяснил.

— Кристофер не вор, Лоркан. И если он соврал, то только чтобы защитить меня. — Винтер поразила горечь в голосе Рази, дрожащем, когда тот отвечал на вопрос отца. — Он хороший, честный человек. Я сделал огромную ошибку, когда привез его сюда. Моя дружба с первого дня не принесла ему ничего, кроме бед, а теперь он стал пешкой в руках отца. Лучше бы я отослал его домой, когда я в первый раз… — Он прервал себя и опустил глаза. Лоркан опустил руки на колени и поглядел на него сочувственно:

— Так что случилось с…

Но не успел Лоркан договорить, как выражение лица Рази изменилось, и голос Лоркана пресекся, когда он заметил, что его юный друг осознал что-то большое и важное. Затем что-то забрезжило на лице Рази — властное, удивительное вдохновение. Ему в голову пришла идея.

Лоркан перевел взгляд на дверь и вздрогнул, когда увидел, что Винтер стоит в рассветных сумерках. Она встретила его взгляд и сжала губы: «Небось обо мне судачили, папаша-наседка!» Лоркан поднял одну бровь и склонил голову. Он улыбнулся чуть пристыженно: «Тут ты меня поймала!» Она прищурилась с притворной досадой.