– А вам удалось что-то узнать?

– За два дня? Практически ничего. Кроме того, что у Густава Забитцера был билет на поезд до Берлина. Сегодняшний.

– Выходит, он планировал ехать в Берлин, но не успел?

– Если я не ошибаюсь, у него была дипломатическая миссия, – почесал усы Уэствуд. – Но ей не суждено было состояться. Если семейная драма тут ни при чём, придётся изучить этот вариант. Что он собирался делать в Берлине. Кому это было невыгодно. И настолько ли невыгодно, что могло дойти до убийства.

– Похоже, я знаю, что это за миссия, но с каждым днём я всё меньше и меньше понимаю, как это может быть связано со мной. По словам Моритца Зенхайзера в нашем правительстве обсуждалась тема благоустройства больниц. Скорее всего, именно для обсуждения этой темы Густав Забитцер и планировал отправиться в Берлин.

Глесон неожиданно остановился. Слова Юлиана заставили его задуматься.

– А можно поподробнее? – спросил он.

– Я не знаю всех подробностей, потому что герр Зенхайзер не утруждал себя ими. Но у него есть предположение, что несогласные с этой идеей и могли заказать убийство мэра.

– Это точно его предположение, а не твоё?

– Какое это имеет значение? Всё это выглядит подозрительно, мистер Глесон.

Глесон покрутил шеей, после чего продолжил прогулку.

– Невероятно, – сказал он. – За эти несколько минут ты узнал больше, чем я за два дня.

– Мне просто повезло. Вы должны изучить все улики, мистер Глесон.

– Я выясню, Юлиан – рано или поздно. Дело усложняется тем, что у меня нет никаких прав на сбор улик в правительстве. Пока что. Я стараюсь выбить разрешение, но… Это будет не так легко. Ты в это время будешь заниматься учёбой. Договорились?

– Договорились.

Уэствуд ещё раз похлопал Юлиана по плечу. Тот даже попытался улыбнуться, но улыбка вышла настолько фальшивой, что он сразу же передумал.

Юлиан ощущал себя не очень комфортно – неловкость от разговора с Зенхайзерами не покидала его. Он слишком поверил в себя в этот раз – настолько, что решил, что он ничем не уступает Ривальде Скуэйн.

Вместо этого он спустился с небес на землю. И не просто спустился, а с грохотом упал вниз. Помогает ли такая встряска? Возможно, что кому-то и помогает, но Юлиан вряд ли принадлежит к этой категории.

Он решил пустить всё на самотёк – будь что будет, даже если покуситель завершит начатое. В любом случае, Юлиану попросту не по силам противостоять тому, кто способен создавать огненного элементаля из ничего.

Несмотря на это, ещё пару часов назад он верил в то, что подобный противник – не противник вовсе, а всего лишь преграда, через которую достаточно перепрыгнуть.

Юлиан ошибался не один раз, когда так думал. Сбегая из поместья деда в Свайзлаутерн, он искренне верил в то, что принимает правильное решение. Однако, в Грунндебайтен он вернулся с растерзанной душой, которая едва смогла зажить, а сам он с трудом забыл то, о чём не хотел помнить.

Уэствуд учтиво предложил Юлиану подкинуть его до общежития, но тот вежливо отказался.

Вместо этого он сел в полный и душный трамвай и отправился туда, куда ещё час назад не позволила бы отправиться гордость – к дому Пенелопы Лютнер.

Место Юлиана не там, где расследуют дела по убийствам мэров, а здесь – в теплоте и объятиях любимой девушки. Возможно, именно к этому и стоило стремиться, а не мечтать о звёздах.

Юлиан присел на кожаное рваное кресло трамвая и посмотрел в окно. Свайзлаутерн конца зимы не был красив. Он был угрюм и однообразен, не блистал совершенно никакими красками.

Прямо как душа Юлиана на данный момент.

5 глава. (Не) весёлый праздник

Две недели спустя снег начал таять. Солнце стало появляться всё чаще и чаще, а холодных дней становилось всё меньше и меньше. Было ли это предвестием чего-то хорошего?

Когда наступает весна, всегда невольно хочется верить в то, что вместе с природой расцветёт и жизнь. И, неважно, насколько ты счастлив в данный момент – весна всегда позволяет надеяться, что будет ещё лучше.

Юлиан смог сдать половину экзаменов за это время, и поэтому был неизмеримо горд за себя. Увы, Пенелопа этого энтузиазма не разделяла и всякий раз говорила, что «Половина – это то же самое, что и ничего».

В её словах была доля правды, но не настолько существенная, чтобы Юлиан верил в неё.

– Отлично, – сказал Лиам Тейлор, с гордостью закрывая зачётку Юлиана. – Вы превзошли все мои ожидания.

Выходит, что встряска, которую Юлиан посчитал за падение, всё же пошла ему на пользу.

После сдачи экзамена по естествознанию (в успехе чего студент ни капли не сомневался), воодушевлённый Юлиан отправился в больницу святых Петра и Павла для того, чтобы навестить того, кому оказался обязан жизнью.

Пенелопа и Хелен были на факультативе, а это означало, что Юлиан останется с Йоханом один на один.

Юлиан робко постучал в дверь больничной палаты, после чего открыл её. Йохан лежал в белой постели, тоскливо рассматривая потолок. Временами он переводил свой взгляд на наполненное светом окно, наверняка мечтая оказаться сейчас по другую его сторону.

– Вижу, с тобой всё в порядке, – сказал Юлиан, поставив пакет с апельсинами на тумбочку.

Апатичный взгляд Йохана говорил об обратном.

– В последнее время у меня складывается ощущение, что я нахожусь в тюрьме, – ответил Йохан, слегка приоткрыв пакет.

Вряд ли фрукты его сейчас сильно удивили.

– Мама Хелен фанатичка, – согласился Юлиан.

Йохан выглядел достаточно свежо для того, кто пару недель назад едва не сгорел в пожаре.

– Все ожоги прошли, – сказал Йохан. – Не останется ни единого шрама. Дышу спокойно, но меня всё ещё не выпускают отсюда.

– Сказали, когда это случится?

– На днях, – ответил Йохан. – Жду не дождусь.

– Надеюсь, ты успеешь ко дню рождения Пенелопы. Знай, она не простит тебя, если ты пропустишь вечеринку.

– Если меня не отпустят добровольно, я сбегу отсюда.

Юлиану было сложно представить сбегающего из больничной палаты Йохана, но для приличия он решил улыбнуться.

– Она собирает всех у себя дома, – пояснил Юлиан. – Родители разрешили.

– Удивлён. Кстати, где Пенелопа и Хелен? У них всё нормально? А у тебя?

Йохан приподнялся с подушки. Юлиан присел на стул рядом с койкой.

– Недавно едва не поссорились, – сказал Юлиан. – Этот Аарон Браво не переставая крутится вокруг неё. Что ему вообще от неё нужно?

– Наверное, хочет вернуть.

– Вернуть? Вернуть откуда?

Взгляд Йохана из апатичного превратился в удивлённый.

– Только не говори, что не знаешь. Они