Аковцы даже присвоили себе знаменитый марш «Прощание славянки» композитора Василия Агапкина. Написанный в 1912 году под впечатлением событий Первой Балканской войны, он за эти годы стал в России поистине всенародно популярным.

Поляки, польские партизаны-аковцы, очарованные мотивом и прекрасным ритмом марша, пели его со своим текстом. У них он назывался: «Расшумялися вежбы плачёнце» («Расшумелись плакучие ивы»). Поляки очень обижаются, когда им говоришь, что песня эта — русская…

Пели они и «Катюшу». Только присвоить ее не могли — уж очень русская была эта песня. Но перевели ее на польский хорошо. Она стала называться «Раквитали груше и яблоне…».

Впоследствии Варшавским центром была категорически запрещена передача нашим партизанам каких-либо сведений о мероприятиях оккупантов, а польские военные формирования не должны были базироваться вблизи наших бригад.

В то же время рекомендовалось использовать, где это допускается обстоятельствами, видимость дружеских отношений с партизанами с целью получения от последних оружия и для ознакомления с партизанскими мероприятиями и указаниями советского командования, с расчетом на внедрение к партизанам своей агентуры — для разложения, террора и диверсий.

Лондонским центром были даны и стали активно выполняться указания о замаскированной агитации среди населения против Советов, партизан, колхозного строя, о создании различными путями недовольства партизанами, в частности, путем грабежей и бесчинств под видом партизан.

Членам организации, находящимся на административных постах у немцев, поручено провести учет коммунистов, умело, тактично убирать их, скомпрометировав перед немцами. Когда таким образом в Дуниловичском районе были расстреляны 30 коммунистов и им сочувствующих, агенты организации перед партизанами мотивировали этот факт связью расстрелянных с гестапо, а перед немцами — принадлежностью своих жертв к партизанам.

Активно распространялась подпольная газета «Неподлеглость» («Независимость»), редактируемая неким Барковским и выходящая 1–2 раза в месяц. Газета изобилует статьями и критикой действий советских партизан, с угрозами в адрес последних, с высказываниями на тему освобождения Польши с помощью Англии «из-под немецко-большевистского ига» и т. д. Помещая портреты Гитлера и Сталина, газета дает подпись: «враг № 1», «враг № 2».

Примерно к началу 1943 года относятся сведения о создании в Виленском округе на базе подпольных периферийных организаций, подчиненных районным комендантам, так называемых легионов польской Армии Крайовой.

Придерживаясь традиционной выжидательной политики по отношению к немцам, а в дальнейшем и сотрудничая с ними, легионеры, однако, активно действовали против советских партизан. Например, в Свирском и Островецком районах Виленской области партизанская разведка неоднократно отмечала случаи, когда легионеры под видом партизан грабили местных жителей. Они же, в удобных для себя случаях, нападали на мелкие партизанские соединения.

Одно из действовавших подобным образом объединений легионеров, насчитывавшее около 300 человек и дислоцировавшееся в Поставском районе (у озера Нарочь), было в августе 1943 года разоружено нашей партизанской бригадой тов. Маркова. Командир объединения Кмитиц и несколько лиц командного состава легионеров, наиболее активно действовавших против партизан и уличенных в бандитизме, были расстреляны. Допрошенные легионеры подтвердили ряд изложенных выше положений из области тактики и общей линии поведения польских военных организаций. По показаниям тех же лиц, материальная база отдельных легионов и всей «Польской организации войсковой» зиждется в основном на местных ресурсах.

Еще в 1943 году ксендзы вели усиленную антисоветскую пропаганду среди населения, в основном — сельского. А в польских деревнях ксендз всегда был самой большой силой и авторитетом.

На Полесье, в селе Старая Гута ксендз, пан Адам, бывший польский офицер, спрятавшийся под сутаной и державший около себя под видом монахов своих бывших подчиненных, закатив глаза к небу, проповедовал с амвона:

— Нех москали бьют германа! А мы будем возносить молитвы пану Езусу и дожидать того Божьего дня, когда польская армия придет и освободит земли Речи Посполитой от врагов.

Ксендз просто в очередной раз озвучил старый и испытанный польской прием — устроить заварушку, а при малейшей опасности удрать «до лясу».

Пусть там себе воюют, а они — умные поляки — будут время от времени выглядывать из кустов и ждать подходящего момента.

14 июля 1944 года Ставка Верховного главнокомандования дала директиву командующим войсками 1, 2, 3-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов о разоружении польских вооруженных отрядов, подчиненных эмигрантскому правительству Польши.

Как было сказано в директиве: «Эти отряды ведут себя подозрительно и действуют сплошь и рядом против интересов Красной Армии».

Поэтому решение советской Ставки было достаточно определенным и жестким: «Ни в какие отношения и соглашения с этими польскими отрядами не вступать. Немедленно по обнаружении личный состав этих отрядов разоружать и направлять на специально организованные пункты сбора для проверки.

В случае сопротивления со стороны польских отрядов применять в отношении них вооруженную силу».

Подписал эту директиву И. Сталин.

Еще до начала Варшавского восстания лондонские поляки подготовили (05.5.44 г.) специальные указания по вопросу военного сотрудничества с СССР. Там, среди прочего, четко определялось:

«Разница в наших отношениях к немцам и Советам заключается в том, что, не имея достаточно сил (для борьбы) на два фронта, мы должны соединиться с одним врагом для победы над вторым. Но имеются условия, при которых мы можем быть в союзе с Россией для уничтожения врага № 1 — немцев. Это есть незыблемость наших границ и нашего строя. Если условия будут соблюдены, может создаться атмосфера военного сотрудничества, проявление которого имело место на Волыни.

Тогда, когда Советы под влиянием отношений с союзными народами и под влиянием англосаксов откажутся от своих империалистических стремлений, возможно, придет время военного сотрудничества на основе «равного с равным».

Резюмируя, можно сказать, что при определенных условиях мы готовы к сотрудничеству с Россией в военных действиях, но отмежевываемся от нее политически. Ни совместный враг, ни совместный союзник не могут преодолеть существующей идеологической разницы, вековой разницы политического мировоззрения, которая приобрела ярко выраженную форму во время войны в политике советов как в период 1941 г., так и после 1943 г. (срыв отношений)».

Эти указания были распространены среди руководства АК в Варшаве еще до начала восстания.

Читая их, невольно задаешь