— Простите меня, господин, но мне нужно спешить, — прошептала она и пустилась бежать.

— Погоди! — Тора припустил за ней. — Я пойду с тобой. Ты ведь работаешь у зонтичных дел мастера? Да?

Девочка замедлила шаг.

— Да. — Она неуверенно посмотрела на него, но его дружеская улыбка немного успокоила ее.

— Ты уж прости, что я напугал тебя, сестричка. Просто я слышал, как ты кричала. Это что же, твоя хозяйка?

Слезы снова хлынули из глаз девочки. Она утирала их грязной рукой, оставляя на лице черные разводы.

— Она всегда бьет меня. Я, правда, стараюсь все исполнять, но я маленькая и быстро устаю. А еще я все время хочу есть. Если бы она давала мне больше еды, я была бы сильнее.

Высказав все это на одном дыхании, девочка разрыдалась. Тора нащупал в рукаве монеты.

— Послушай, я сегодня еще не ужинал. Пойдем-ка съедим с тобой по миске горячей лапши, — предложил он.

Бледное худенькое личико девочки просияло, но она покачала головой.

— Не могу. Мне нужно принести хозяевам овощей к ужину. Если опоздаю, она поколотит меня еще сильнее.

— Не бойся, пойдем. — Тора взял ее за тоненькую руку и освободил от громадной корзины. — Я собирался повидаться с твоим хозяином, так что все объясню ему, когда мы вернемся.

Они направились к ближайшему овощному рынку, разместившемуся возле храма. Тора сам проверял покупки, смотрел, чтобы девочке положили самую крупную редьку, самые свежие грибы, а потом остановился перед продавцом лапши и велел налить им две большие порции.

Тот подал им две дымящиеся миски с жирной похлебкой, густо сдобренной лапшой и овощами.

— Ну вот, теперь поедим. И пожалуйста, не спеши, — сказал Тора девчушке. — Я поговорю с твоим хозяином.

— А хозяина еще дома нет. Только хозяйка и ее гость. — Девочка жадно смотрела на еду, облизывая губы.

Наблюдая за ней, Тора вдруг вспомнил про маленького князя. Примерно одного возраста, они принадлежали к разным сословиям, но оба были печальны, напуганы и одиноки. Самому Торе тоже досталась не слишком сладкая жизнь, но по крайней мере он не знал недостатка в любви и детских забавах.

— Не беспокойся об этом. Ешь! — решительно сказал он. Они уселись на ступеньках храма. У Торы почти пропал аппетит, когда он наблюдал за тем, как жадно девочка набросилась на еду. Подождав, когда она разделается с лапшой, он спросил: — А хозяин тоже тебя бьет?

Девочка покачала головой:

— Не-ет! Он добрый, только целый день продает на большом рынке зонты, а я остаюсь с ней. Иногда по вечерам он спрашивает, сытно ли я ела или откуда у меня синяки, но она всегда рядом и прожигает меня глазами, словно демон, поэтому я говорю «да» или «я упала с лестницы». А она называет меня неуклюжей глупой девчонкой и говорит, что вынуждена выполнять всю работу сама, так как не может позволить себе нанять приличную прислугу.

— А твои родители?

— Отец умер, а мать не может содержать меня — у нее еще пятеро младшеньких.

— Вот оно что… — Тора перелил остатки своего супа в ее миску. — Я не очень голоден, — соврал он. Когда девочка доела и его порцию, Тора спросил: — А разве у супругов Хисия нет взрослой дочери? С ней можно поговорить?

— Ее убили пару дней назад, — спокойно сообщила девочка. Несомненно, собственные тяготы волновали ее больше. — Да она почти никогда и не бывала дома. Только ночевала, да и то не всегда. Она была дочкой хозяина, а хозяйка его вторая жена.

— Они, наверное, сильно опечалились, узнав про эту беду, — предположил Тора.

— Ну, хозяин-то плакал. — Девочка поставила миски одну в другую. — Но только не хозяйка! — Она сердито плюнула. — Когда он ушел на работу, она напевала и приплясывала целый день.

— Неужели? Так они что же, не ладили?

Девочка кивнула:

— Постоянно ссорились. Хозяин даже уходил, чтобы не видеть этого.

— Из-за чего же они ссорились?

— У молодой госпожи было много хороших вещичек, и хозяйка вечно таскала их у нее. Молодой госпоже это не нравилось, и она попрекала хозяйку — нет-нет да и напомнит ей о ее гостях, а та очень злилась.

Тора навострил уши.

— Так к твоему хозяину многие ходили?

— Нет, не к хозяину. — Девочка встала и отнесла пустые миски торговцу. Вернувшись, она сказала: — Нам нужно идти. Спасибо вам большое за вкусную похлебку. — И, взяв в руки свою ношу, добавила: — У меня теперь появились силы, так что будет легче нести корзину.

— Ни за что! — Тора вырвал корзину у нее из рук. — Такой здоровенный парень, как я, не позволит маленькой госпоже нести тяжелые кочаны и редьки.

Девочка хихикнула:

— Я не госпожа. А вам, господин, не следует таскать за меня овощи.

— Я не гордый, понесу. Пошли, по дороге еще поболтаем. Так что там про этих гостей?

Лицо девочки вдруг стало серьезным.

— Они приходят к хозяйке. У нее и сейчас сидит один. Она говорит, что это ее родственники из деревни, только я видела их в городе.

Просвистев несколько нот из расхожей похабной песенки, Тора спросил:

— А дочка? Она тоже принимала у себя гостей?

— Нет. Разве хозяйка позволила бы ей? Она так завидовала госпоже Омаки, особенно когда та начала получать подарки от своего мужчины.

Тора ласково посмотрел на девочку. Какое же она смышленое дитя!

— Так она, стало быть, собиралась замуж? Что же это за парень, с которым она была обручена?

Это слово привело девочку в замешательство.

— Обручена? Не понимаю, что это. Ухажера госпожи Омаки я никогда не видела. А хозяйка только и делала, что обзывала ее шлюхой и сучкой. Я знаю, что означают эти слова, и думаю, она не стала бы так обзываться, если бы госпожа Омаки собиралась замуж. Правда же?

— Правда. Ну что ж, вот, значит, какие дела… — Тора остановился перед домом зонтичных дел мастера и окинул его внимательным взглядом. — Они поселили тебя в комнате госпожи Омаки?

— Нет. Я сплю на кухне. А комната госпожи Омаки находится наверху, в задней части дома. Хозяйка заперла ее, потому что вещи госпожи Омаки пока еще там. — Девочка боязливо посмотрела наверх. — Я туда не хожу. Души умерших остаются в доме сорок девять дней и ночей, и я уверена: душа госпожи Омаки очень сердится на хозяйку за то, что та носит ее вещи.

У Торы зашевелились волосы на голове. Лучше бы девочка не упоминала о духах.

— Ну что ж, пошли, — решительно сказал он.

Девчушка подняла на него тревожный взгляд:

— Вы ведь поговорите с ней, чтобы она потом не избила меня? Вы обещали.

— Да.

Она взяла корзину и открыла дверь. В темной прихожей девочка чиркнула кремнем и зажгла масляную лампу. Слева была кухня с земляным полом и двумя глиняными печами, встроенными в торцовую стену дома. Огонь под одним из котлов почти потух. Вскрикнув, девочка поставила на пол корзину и бросилась подбрасывать в печку дрова и раздувать почти погасшие угли.