– Позвони Анушке. Пусть объяснит, как ее протеже могла потеряться.

«Вот и всё. Анушка возненавидит меня до конца жизни». В голосе Гидеона было столько недовольства, что мне стало почти жаль русскую охотницу. Почти.

– О, пожалуйста-пожалуйста, можно я это сделаю? – выкрикнул Райан, выходя из-за беседки. – Я целую вечность ждал, пока эта коза допустит ошибку.

– Нет, – прервал его Гидеон. – Ты преподнесешь вот это, – он раздраженно обвел широким жестом Элиаса и меня, – Люциану максимально спокойно, чтобы по возвращении он не разобрал лицей по кирпичику.

Во мне разлилось негодование. Словно меня предали. С каких пор друзья стали больше верны Люциану, чем мне?

Райан заворчал что-то про облом и годы службы, но Гидеон перестал обращать на него внимание.

– Итак, что стряслось, Ари? – задал он свой вопрос. – Что настолько важного, что ты пустила по ветру весь здравый смысл?

– А ты что здесь делаешь?! – взвизгнула лучшая подруга, чем спасла меня от допроса ее брата. С растрепанными кудрями и в небесно-голубом спортивном костюме она выбежала из-за угла дома. – Что-то случилось? С тобой всё хорошо? А это кто? – Она оглядела Элиаса с ног до головы, а потом послала в меня очевидный и однозначный взгляд «Где ты только подцепила такого горячего парня?», но сразу сощурила глаза и спросила: – Где Люциан?

Я сделала глубокий вдох и прибегла к коду лучших подруг для экстренных случаев:

– Кофе?

Лиззи сориентировалась моментально.

– Мальчики, почему вы тут все встали? Может, вы и не чувствуете холода, в отличие от меня, но простудиться все равно можете, поэтому быстро внутрь! Если мне не изменяет память, там еще томится ваша экстрабольшая пицца.

– Сестренка, это дела Плеяды, поэтому…

– Ну и что! Это подождет, – безапелляционно заявила она. – Ари явно в безопасности, так что вырубай свой режим большого босса и наслаждайся свободным вечером. – Она цапнула меня за руку и поволокла за собой.

– А как же брат Люциана? – окликнул нас Гидеон.

Лиззи остановилась как вкопанная, и я чуть в нее не врезалась. Она уставилась на меня большими глазами. Я дернула плечом, на что она скорчила мину и фыркнула. Краткое содержание этой сцены: «Брат Люциана?! Реально?» – «Да, это не от меня зависело. Всё сложно». – «Дай угадаю, он идет с нами?! Как обычно! Единственный раз я оставила тебя без присмотра, и снова сплошной стресс».

Лиззи пошла дальше.

– Брат Люциана может присоединиться к нам, разве что ты не пригласишь его на кусок пиццы.

* * *

– Могла бы и сказать мне, что задумала вломиться в дом верховного мастера Плеяды, – шепотом сказал мне Элиас, когда мы поднимались по лестнице в комнату моей подруги. Гидеон и его друзья ушли к своей пицце. А так как родителей дома у Росси сегодня, очевидно, не было, нам никто не должен был помешать.

– А что? Ты бы поменял свое мнение? – так же тихо ответила я вопросом на вопрос.

– Нет, но тогда бы я тебе сообщил, насколько бесполезна твоя затея. Или ты на полном серьезе думаешь, что верховный мастер не защищает свой дом печатями?

«Ой». Об этом я вообще не подумала. Хоть это и звучало крайне логично…

Лиззи пропустила нас к себе и закрыла за нами дверь в спальню. После непродолжительного времени, пока она хмуро буравила Элиаса взглядом, Лиззи скрестила руки и взяла на прицел меня.

– И что дальше?

Хороший вопрос. В моем плане не предусматривалось, что наш дружеский разговор с глазу на глаз развалится именно из-за брата Люциана.

– Элиас? Нам нужно побыть наедине. Ты не мог бы…

Элиас вскинул руку:

– Уже понял. Не договаривай. – Ситуация была для него такой же неловкой, как и для меня самой. – Вам надо, чтобы вас не подслушивали, или хватит, чтобы за вами не подглядывали?

– Не подслушивать будет достаточно, – предположила я. Элиас с облегчением кивнул, опустился на колено, положил руку на пол ладонью вниз. Светящиеся линии вырвались из его пальцев и переплелись в сложные узоры и символы. Любопытная Лиззи встала рядом, изучая печать.

– Печать, это же не сотрется! А паркет новый!

Элиас улыбнулся, но не позволил себе на нее отвлечься.

– Это временно, – пообещал он моей подруге, закончил свой шедевр и махнул рукой в сторону ее любимого лилового кресла. – Можно?

Замешкавшись от такого избытка вежливости, Лиззи смогла только пролепетать:

– Эмм, конечно.

Через пару секунд кресло уже стояло внутри гигантской независимой печати.

– Пока я нахожусь внутри, я вас не услышу. Если вам не хватит моего слова, можете попросить Гидеона…

– Я не нуждаюсь в помощи брата, чтобы прочесть печать, – проворчала Лиззи. – Хорошая идея, кстати. Думаю, я ее срисую. Это же открывает абсолютно новые возможности. Я тебя потом еще расспрошу об этом, если ты не против? Но не сейчас. Сейчас я нужна Ари, поэтому не был бы ты так любезен…? – Бодрым жестом она предложила ему проследовать в плюшевое кресло с антипрослушиванием. Немного напряженно он удовлетворил ее просьбу и… – Брат Люциана?! Да ты прикалываешься! – У Лиззи сорвало тормоза. – Надеюсь, у тебя есть отличное объяснение всему этому! И даже не смей ничего от меня скрывать. Я уже сыта по горло тем, что меня отодвинули. Гидди тоже мне ничего не говорит, а если бы не Тоби, я бы даже не узнала о возвращении Аарона. Можешь себе представить? – Да, я очень живо все себе представляла и жутко раскаивалась за каждый упущенный момент. И я все отчетливее ощущала, что пришло время все ей рассказать. Я попросила Лиззи повторить тот трюк с мисочкой от Плеяды, к которому она часто прибегала, чтобы защитить наши разговоры от суперслуха ее брата. То, что было у меня на уме, не предназначалось для охотников этажом ниже.

И вот этот момент настал. Впервые с тех пор, как все началось, я нараспашку открывала перед кем-то сердце, ничего не утаивая.

Я рассказала, как мы с Люцианом влюбились друг в друга и сблизились. Рассказала о том, как он приходил в мои сны, о моих сомнениях, об Ирландии и знаке у меня на спине. Я рассказывала ей о своей маме и ее неприязни к Люциану, о свидании с Белом, о его иллюзии, о Критерионе, пророчествах Кинтаны и шантаже Немидеса. Рассказывала о моих приступах, о Тристане, черном ациаме и нашей ссоре с Люцианом.

Когда через несколько часов мы наконец-то добрались до сегодняшних событий, я больше не смогла сдерживать слезы. Лиззи остановила меня на минуту, чтобы принести новые платки. Так получилось, что на какой-то промежуток времени я осталась одна с Элиасом. На протяжении всего нашего разговора он старательно пялился в окно, но, естественно, от него не укрылось мое плачевное состояние. Да и выразительная жестикуляция Лиззи была не очень-то незаметной. Я задала себе вопрос, что же он обо мне подумал, когда подруга вернулась с носовыми платочками и огромным ведерком шоколадного мороженого.