Председатель положил карту на стол.

— Господин президент, — обратился он к мужчине, сидевшему непосредственно слева от него.

— Да, господин председатель.

— Направьте своих людей в Кервилл, пусть свяжутся с нашей сотрудницей, Дженни Слоан. Она сообщила, что у нее на примете есть человек, который может быть нам очень полезен. Он очень хочет с нами поговорить.

— Это Александр Котрелл, сэр?

— Да. Нам будет на руку заручиться фамилией Котрелл, особенно в Остине.

— Я просмотрел свои бумаги и нигде не нашел названия этого ранчо.

— Я нарочно его не проставил. Следы, мистер президент!

Мы никогда не оставляем следов.

— Да, сэр, конечно.

— Это ранчо Макдональда, и я хочу, чтобы вы мне его добыли.

— Да, сэр.

* * *

Брендон Уильямс прошел в зал ресторана «Бобби Мак».

Был прекрасный весенний денек. Он предпочел бы провести его с Морин, но все же согласился встретиться с Джоэлом Коннером, президентом и учредителем Национального банка Кервилла.

Джоэл, уже сидел за столиком.

— Привет. Как дела? — спросил Брендон, разворачивая на коленях салфетку. Он еще никогда не видел Джоэла — человека сильного и решительного — таким расстроенным.

— Хуже не бывает.

— Никогда не зарекайся, — пошутил Брендон, тщетно пытаясь разрядить обстановку.

— Я рад, что ты пришел. Надеюсь, ты мне поможешь.

— Не буду ничего обещать, но постараюсь.

— Как твой банк в Далласе?

— Пока держится.

— Значит, ты не собираешься сматывать удочки?

— Нет. С какой стати?

Джоэл удивленно взглянул на Брендона.

— Может быть, ты не заметил, но в Техасе самый разгар депрессии.

— Сматывать удочки — не выход из положения. — Брендон отпил глоток чая со льдом. — Джоэл, два года назад я говорил тебе, чтобы ты ввел более жесткие ограничения на кредиты. Ты сделал это?

— Нет.

— О Господи!

— Черт возьми, откуда мне было знать? Я же не бабка-гадалка!

— Это ты зря, парень. Признаки были повсюду. Что, дела совсем плохи?

— В банке наплыв требований о возврате вкладов. Мне уже пришлось отказать в выкупе просроченных закладных. И у меня такое чувство, что это только начало.

— Что еще, Джоэл?

— Я хочу, чтобы ты помог мне возместить некоторые потери.

— С таким же успехом ты мог попросить, чтобы я отрезал себе руку. Мне очень жаль, но я ничем не могу тебе помочь. У меня проблем не меньше.

— Нет, меньше.

Брендон понял, что Джоэл что-то недоговаривает.

— В чем дело, Джоэл?

— Мне пришлось обратиться за поддержкой к частным инвесторам.

— О Боже! — Брендон физически чувствовал панический страх Джоэла. — Что это за инвесторы?

— Они из Хьюстона.

— Мошенники ростовщики.

Джоэл натянуто усмехнулся:

— Да нет, просто инвесторы. Они очень хотели помочь.

— Еще бы!

— Я нуждался в их помощи.

— Дело дрянь, Джоэл. Даже не знаю, как тебя вытянуть.

Вряд ли это вообще возможно.

— Всегда есть какой-то выход, Брендон.

— Не всегда, — отозвался Брендон, и тут до него дошло, о каком выходе говорил банкир. — Нет, Джоэл! Подумай о Марте и детях. Не делай глупостей! Обещай мне.

— Обещаю, — сказал Джоэд, но голос его звучал неуверенно.

* * *

Только что Берт Бин пережил самый трудный день в своей жизни. Оглянувшись, он посмотрел на высокое зеленоватое здание из стекла и стали, носившее имя его фирмы — «Нефтяная компания Б. Бина». Вот уже семнадцать лет грудь его раздувалась от гордости каждый раз, когда он видел свое имя на фирменном бланке. Десять лет назад, построив это здание, он испытал чувство полного удовлетворения. Прошлое наконец-то осталось позади!

Больше всего на свете Берт боялся нищеты. Он всю жизнь открещивался от своих корней, прорываясь в богачи. Но теперь его страхи стали реальностью. Он мог потерять все, что с таким трудом обрел. Ему казалось, что он висит на краю пропасти, цепляясь за выступ скалы кончиками пальцев.

Сегодня он встречался со своими бухгалтером и юристом и понял: надо искать другие источники доходов. Если в ближайшие три месяца он их не найдет, то станет банкротом.

Берт сел в «мерседес» и задумался, ласково поглаживая кожаный руль. Он слишком много работал, чтобы теперь все потерять. Ему нравились дорогие автомобили, особняк, костюмы, сшитые на заказ у лучших портных, самолеты, на которых он летал. Его жена одевалась лучше всех женщин в Кервилле, если не во всем Техасе, и это имело для него большое значение. Берт хотел, чтобы его дети учились в частной школе, чтобы у них были самые лучшие игрушки, самая лучшая одежда и самые лучшие друзья. Он не собирался отказываться от своего образа жизни.

Надо искать выход. Он не намерен сдаваться! Он не допустит, чтобы над ним глумились Котреллы и им подобные.

Для них он до сих пор «белая рвань», «нищий выскочка», которому никогда не влиться в их круг, но он докажет им, что они ошибаются. Он лучше их и вдвое умнее. Он борец.

Бедное детство научило его выживать в этом мире.

Пусть коренные техасцы вроде Сэма Рэйлсона из Далласа выпрыгивают из окон и пускают себе пули в лоб. Эти парни слабаки. Они никогда не знали нужды. Берт Бин не из таких. Он пойдет на все, лишь бы вернуть свое богатство.

Берт съехал с обочины, нажал на газ и устремился вперед, подрезая другие машины и не обращая внимания на желтые предупредительные огни светофоров. Он точно знал, куда держит путь. Припарковавшись на стоянке с табличкой «Только для жильцов», он взошел на крыльцо и нажал кнопку звонка. Дверь открылась.

— Привет, Дженни. Нам надо поговорить.

* * *

Барбара Котрелл сидела в своем кабинете, глядя в окно на васильковое поле, расстилавшееся за домом. Еще никогда она не была так уверена в своем могуществе.

Целых двадцать пять лет она страстно мечтала о том дне, когда ее противники повалятся, как костяшки домино. И вот этот день настал. Скотоводы, которые в далекие шестидесятые теснили ее с торгов за то, что она женщина, теперь продавали свои пастбища. Банкиры в Хьюстоне и Далласе, которые отказывали ей в ссудах или предлагали сумасшедшие проценты, были на последнем издыхании. А нефтяные магнаты — эта кучка наглых шовинистов, пытавшихся купить ее земли за бесценок, когда у нее были тяжелые времена остались не у дел.