— Пора, теперь внимание.

Красотка приблизилась к Дрону и громко и внятно произнесла:

— Кто заказал выкрасть программу и прибор?

Дрон почмокал губами, постонал и тихо, но разборчиво ответил:

— Иван.

— Как его фамилия?

— Малахов. Иван Малахов, — пробубнил Дрон.

— Это псевдоним?

— Да.

— Настоящее имя?

— Не знаю.

— Номер его телефона?

— Не знаю.

— Его адрес?

— Не знаю.

Катя замолчала и с волнением посмотрела на Сергея. Время действия препарата заканчивалось, а Катя ничего толком не узнала. Только псевдоним. Она собралась с мыслями и спросила:

— Как выйти с ним на связь?

— Он звонит в восемнадцать часов десять минут каждый день и справляется о делах. А может и не позвонить.

— По какому телефону?

— По моему, — ответил Дрон, и Катя поняла, что неправильно задала вопрос.

— По какому номеру он звонит?

— Семь три пять восемь ноль два пять, — пробубнил шпион.

— Какой пароль?

— Пароля нет, — после паузы ответил допрашиваемый.

— Где миллион? — спросила Катя.

— Его нет. Отдал, — тихо ответил шпион.

Катя поняла, что он уходит от нее и времени осталось совсем мало, чтобы узнать хоть что-нибудь о загадочном Иване Малахове.

— Иван компьютерщик? — спросила Катя.

— Нет.

— Программа принадлежит ему?

— Нет.

— Где он ее взял?

— Украл.

— Кто создал программу и модем?

— Компьютерщик.

— Как его имя и фамилия?

Голос Дрона стал еле слышным, и чувствовалось, что действие «правдодела» заканчивается, а клиент засыпает.

— Владислав Тимо… — еле слышно сказал шпион и отключился.

Когда тот произносил последние слова, Сергей настолько приблизился к нему, что уперся объективом в лоб. Но изображение в данном случае было не главным — главное звук.

Катя расслабилась, протерла вспотевший от нервного напряжения лоб и откинулась в кресле. Сергей выключил камеру и отдал ее красотке.

— Теперь что? — спросил он.

— Будем ждать звонка Ивана, а когда он выйдет на связь, запеленгуем его. Только так мы узнаем, кто такой этот Иван Малахов, и выйдем на него.

— Или если он сам выйдет на вас, — вдруг послышался за окном машины чей-то голос.

Катя и Сергей вздрогнули, обернулись на звук и увидели направленные им в лица стволы укороченных автоматов Калашникова с глушителями. На улице стояли двое парней в джинсах и черных куртках и целились в них.

— Руки на голову, — скомандовал один, — быстро!

Краснов и Катя помедлили долю секунды и подчинились. За выуживанием информации и обсуждением ее они не заметили, как кто-то подкрался к ним и застал врасплох.

Сыщик скрестил пальцы, положил ладони на голову, и шпионка проделала то же самое. Один из парней открыл дверцу, просунул руку Краснову под мышку и вынул пистолет Макарова. Прихватил и визитку Сергея с телефоном и документами. Потом обошел машину, открыл дверь Кати и изъял ее оружие и сумку с техникой.

— Теперь выходите, — скомандовал он.

Напарники вылезли и встали там, где им приказали, — у куста. Парень похлопал обоих по подмышкам, животам, бедрам и ногам и, убедившись, что оружия больше нет, вынул рацию:

— Мы их взяли, можете подъезжать.

Они по-прежнему держали горе-шпионов на мушке, а из-за кустов выехал джип «БМВ» и подкатил к «Фольксвагену». Дверца отворилась, и из него вылез невысокий человек в черном костюме, черной рубахе и черном галстуке. Даже цвет кожи у него имел темноватый оттенок. То ли он был загоревший, то ли печень барахлила. Он хромал и поэтому опирался о черную трость с позолоченным набалдашником. На глазах у него были темные очки, и всем своим видом этот черный человек производил жутковатое впечатление.

Ему было более пятидесяти лет, но выглядел он старше. Видимо, на его внешности сказывалась худоба и болезненность лица, впалость щек и обильная седина в некогда черных, вьющихся волосах. К тому же черный цвет старит, а белый цвет, розовый и салатный оттенки молодят.

Черный господин приблизился, пристально посмотрел сначала на сыщика, потом на шпионку и медленно снял очки. Увидев его глаза, Сергей понял, что не ошибся в оценке этой личности. Перед ним стоял злой, самоуверенный, волевой и властный деспот, привыкший беспрекословно подчинять себе окружающих. Его воля и злоба были направлены внутрь, на его болезненное тело, но, отражаясь, выходили наружу в виде агрессии и потребности повелевать другими.

Было видно, что он болен и каждое движение приносило ему боль и страдания, а не радость и удовольствие, как это бывает у здоровых людей. На мир он смотрел сквозь линзы темных очков, и потому он для него был черен.

Катя же смотрела на него смело и нисколечко не боялась. Сергею было наплевать, кто перед ним, хотя он охарактеризовал этого господина мерзопакостным. Сыщик удивлялся только одному — как эти люди смогли незаметно подкрасться, неожиданно напасть и быстро их обезоружить? Такой беспечности Краснов себе простить не мог.

— Так, господа, — скрипуче произнес Хромой. Его голос напоминал скрип ржавого колеса — неприятный и долгий. — Вы хотели завладеть тем, что принадлежит мне, попрошу вернуть это.

— Как выяснилось, оно вам не принадлежит, — парировала Катя.

Хромой подошел к шпионке, придвинулся к ее лицу и пристально взглянул в глаза. Видимо, он хотел увидеть поближе, кто там вякает. Он некоторое время смотрел ей в глаза, а Катя, не мигая, смотрела в его лицо. Борьба взглядами закончилась ничьей, и черный человек медленно, с чувством собственного достоинства отошел.

— Неважно, где я их взял. Программа и модем мои. Ленц выкрал их у меня, а меня попробовал убить. Но грузовик с его наемником за рулем только ранил, изуродовал мое тело, но укрепил мою душу и волю. Я решил вернуть секрет себе и через Дрона нанял вас, Алекс. Но вы не смогли выполнить миссию, и мне пришлось перепоручить ее Барби. Она справилась блестяще, но вы не пожелали отступать и вновь вступили в игру, но уже вместе с горе-сыщиком. — Иван кивнул на Сергея. — Барби сейчас в опале, Ленца за ненадобностью я отправил в расход, а секрет пока у вас. Я хочу получить его обратно, и вы мне его отдадите. — Иван зловеще ухмыльнулся и показал свои ровные белые зубы.

«Видимо, вставные, — подумал Краснов, — или протезы. В таком убогом теле не может быть таких зубов».

— Вы мне отдаете обещанный миллион, а я вам секрет, — без тени сомнения произнесла Катя.