А мама все равно улыбается и кивает головой, будто соглашается со всем… И вдруг издалека доносится ее голос: «Вот как славно-то все!»

«Да что же славного, мама?!»

Оказывается, Надежда произнесла это вслух и проснулась от своего голоса. В комнате — светло, было утро. Платоша крепко спал. Надя поправила на нем сбившееся одеяло и начала тихонько одеваться.

По коридору кто-то ходил, послышался негромкий разговор. Затем осторожно постучали в дверь, где были Надя с ребенком. Она открыла, перед дверью стояла баба Капа.

Капитолина Ивановна шепотом, чтобы не разбудить мальчика, предложила Наде зайти в свою комнату для разговора.

Надя знала, разговор, конечно же, будет о Викторе. Его, наверное, еще и дома нет. Если повез свою девушку ночью домой — значит, у нее и остался. А что Платошке говорить — где папа?

— Капитолина Ивановна, вы как-нибудь Виктору Андреевичу подскажите, что ребенок сильно перенервничал и ему сейчас резкие перемены очень опасны, — заговорила она, когда обе вошли в Надину комнату. — Посоветуйте ему, пусть пока скрывает от мальчика свои отношения с женщинами… Сама бы поговорила с ним, но, думаю, я для него не авторитет. Платоша сейчас проснется, спросит о папе, а я не знаю, что говорить.

Баба Капа недовольным тоном ответила:

— Виктор у себя в комнате, наверное, досыпает. Я сегодня ночью почти не спала, должно быть, уже старческое. Раненько зашла к тебе, хотела разбудить для разговора. А у тебя в комнате на диване Виктор спит. В одежде, полусидя, так и спал…

Надежда большими глазами глядела попеременно то на диван, то на бабу Капу. У девушки было очень много вопросов: почему Виктор спал в ее комнате? Куда делась его девушка (как там ее?) — Лия? Может, она сейчас в комнате Виктора?! Недаром Платон просил закрыть покрепче дверь!

От изумления ничего этого не спросила. Только продолжала глядеть. А Капитолина Ивановна, поджав губы, сухо продолжила:

— Девушку водитель повез домой, а Виктор думал — ты еще не спишь, хотел поговорить с тобой. Тебя не было, а свет горел в комнате, вот он тебя и ждал. Так и уснул на диване.

— Наверное, он хотел поговорить о Платоше. Может, скажет, что няня после его женитьбы больше не потребуется. Но я буду разговаривать о ребенке с Платоном Федоровичем. Расскажу, что Оля взяла с меня слово, что не оставлю Платошку. Она даже для верности уточнила: «навсегда»… Я только теперь поняла, Оля знала, что мы с нею сестры. Так что пусть Виктор Андреевич со мной на эту тему даже разговор не заводит. Хочет жениться — пусть женится, но так, чтобы не травмировать ребенка. Я, тетя Капа, сегодня буду звонить Платону Федоровичу.

Надежда хотела продолжать, но, взглянув на бабу Капу, запнулась и растерянно спросила:

— Вы на меня за что-то обижены?

— А кто я тебе, чтобы обижаться? Посторонняя старуха. Чего с нею считаться? — Баба Капа зарумянилась и взволнованно продолжала: — Только не пойму, что ты дальше задумала делать? На что надеялась?

Капитолина Ивановна глядела на нее и с интересом ждала ответа. А Надя отводила замученные глаза, лишь бы не глядеть в лицо бабы Капы. Затем с натугой проговорила:

— Все время хотела признаться вам, да не находила случая… И никакая вы не старуха, и не посторонняя! — Надя, улыбнувшись и уже открыто глядя бабе Капе в лицо, призналась: — Когда мне было совсем плохо и страшно, я вслух говорила: «А у меня есть моя тетя Капа, она ничего не боится и мне поможет!» — Девушка помолчала и спросила: — А вы догадались, когда меня тошнило, да?

— Ладно, хватит! Заставишь здесь меня заплакать… — отозвалась та. — Конечно, я догадывалась. Ждала, когда ты что-нибудь скажешь. А окончательно узнала сегодня ночью от Виктора.

— А он разве знает?! Откуда? — воскликнула в тревоге Надежда.

— В больнице ему сказали. Когда ты ушибла плечо и была в «Скорой помощи». Он представился мужем. Его как мужа и успокоили, что с беременностью все в порядке, не стоит волноваться.

На какую-то минуту Надя вспомнила, что еще и Володя представился ее мужем, но тут же забыла и звенящим от обиды голосом уточнила:

— Он поэтому привел свою девушку в дом, показать мне, чтобы я ни на что не надеялась? Глупый он — родится ребенок и будет только мой, ничей больше! Но Платошу я тоже не оставлю! Надеюсь на Платона Федоровича, он поможет.

Между тем лицо бабы Капы разгладилось, и она, улыбаясь, добродушно молвила:

— Кипяточек ты мой, остынь! Успокойся. Славно-то как все у нас складывается!

«Люба-мама во сне сегодня так говорила. Что они славного видят?» — мелькнуло в голове Нади, и она вопросительно поглядела на бабу Капу, ожидая объяснений. А та подошла к дивану, села рядом и сказала:

— Меня Виктор попросил с тобой переговорить. Вчерашняя девица — действительно его сослуживица, и не больше того. Хотя, конечно же, видно по ней, аж облизывается, глядя на нашего Виктора Андреевича. А от тебя он ждет признания о ребенке… Больше ничего не стану говорить. Дите сообразили зачать, значит, и сами разберетесь, что к чему. Вот еще что скажу: немножко свой норов поубавь. Виктор — мужик стоящий. За таким — любая баба босиком по снегу… А он, я вижу, к тебе привязался. Да, хозяину можешь не звонить. Он завтра сам приезжает. Пошла я. А ты иди к ребенку, Платон, наверное, уже проснулся.

Баба Капа намеревалась уйти со строгостью на лице, но перед дверью остановилась. А Надя к тому времени подбежала к ней, обняла сзади за плечи и молча прижалась к спине…

Капитолина Ивановна, не оборачиваясь, глухо спросила:

— Как ребенок? Там все в порядке? У врача наблюдаешься?

— Я стою на учете у гинеколога. Все хорошо, тетя Капа! Поначалу только тошнило. Сейчас все прошло. — Надежда, помолчав, спросила: — Вы не обижаетесь на меня?

Баба Капа повернулась к Надежде и ворчливо, скрывая добродушие, ответила:

— А что на тебя обижаться? Ты же как несмышленый кутенок, который тычется во все углы и скулит, когда больно. А от тебя и этого не дождешься. Все молчишь. Хорошо хоть сейчас глаза немножко ожили. А вчера так было больно на тебя глядеть. Ну все, пошла я. Погоди, стой, — перекрестила Надежду и в лоб поцеловала, шепнув: — все хорошо будет, даст бог!

Баба Капа ушла, а Надя, наспех переодевшись в повседневное платье, кинулась в комнату к Платоше. Подойдя к двери, услышала голоса и остановилась. Говорил Виктор.

И вернулась вчерашняя боль. Как ей сейчас общаться с Виктором? Да, Капитолина Ивановна сообщила сейчас приятные вещи, обнадежила. А перед глазами Надежды — красавица Лия…

Надя насмешливо оглядела себя в своем «служебном» платье, вызвав в душе злость, и решительно, не постучав, зашла в детскую к ребенку.

Застала вполне мирную картину. Платоша, уже одетый, убирал с помощью папы свою постель. Она бросила общее «Доброе утро» и предложила мальчику идти в столовую завтракать.