– Спасибо, но… – я было уже начала отказываться, как вдруг мой строгий босс решительно перебил свою подчиненную:

– Спасибо, Маргарита Львовна, мы с радостью останемся!

Испуганно посмотрела на него, этот же мерзавец даже глазом не моргнул. Он опять все решил за меня! И на мой молчаливый протест ответил лишь самодовольной ухмылкой. И я уже не знаю, как это воспринимать – как пинок, или как подарок судьбы? За последние часы, проведенные в этой простой обстановке, за обычными хлопотами по дому, совсем не свойственными идеальному деловому миру, в котором крутится самый завидный жених столицы, я кардинально изменила свое мнение о Цезаре. Сейчас, после целого дня физической работы, небритый, взъерошенный, уставший, такой добрый и простой – мой босс перестал быть боссом. Он стал тем, от любви к кому можно просто умереть.

Мне отвели комнату, соседнюю с его спальней. Умывшись и пожелав спокойной ночи хозяйке дома, я быстро прошмыгнула к себе и закрыла дверь. Бестужев в этот момент остался еще разговаривать со старой приятельницей, я же прижалась к двери спиной и изо всех сил попыталась не расплакаться. Этот день стал самым прекрасным, во всей нашей с ним истории, и самым ужасным. За что он так со мной?!

За что?!! Уехать, и постараться забыть мачо – это одно. Но уехать, заставить себя сбежать от Мужчины Своей Мечты – это совсем другое!!!

Мне кажется, я больше половины ночи простояла у открытого окна, безуспешно пытаясь остудить жар в голове и теле. Я знаю, что сейчас он мирно спит за соседней стеной. Сейчас он здесь, рядом. Как мы и договаривались, больше не притрагивался ко мне, никаких попыток сблизиться. И это именно сейчас, когда я так хочу этого!!!

Из моей дурной головы никак не выходят картинки этого дня – Цезарь, раздетый по пояс, его горячее, натренированное тело, его улыбка, мужественная щетина на лице, его глаза, в которые невозможно смотреть, не потеряв при этом последний и совсем недалекий женский рассудок.

Маргарита Львовна, пожилая женщина, с которой я впервые столкнулась, когда состоялся наш первый с Цезарем разговор по телефону. Она появлялась в странные моменты, как будто напоминание о реальности происходящего со мной. Последнее же ее наставление, и сегодняшние рассказы о его деде, о маленьком Цезаре, который теперь вырос и так сильно стал похож на него. Честный, благородный, заботливый, скала, стена, господи, перечислять можно бесконечно. Только вот, весь этот чертов пакет женских слабостей совсем не для меня. А для какой-нибудь светской красотки!

Господи, за что?!!

* * *

– Плохо выглядишь, – было первое, что я услышала следующим утром, когда мы уже попрощались с бабушкой и ехали в машине по направлению к чертовой столице.

Зарылась в воротник его кофты, что Цезарь заставил меня надеть – утром было холодно, и его неподготовленную подчиненную начало легонько так потряхивать, что и побудило Бестужева оказать мне свою скорую помощь.

Конечно, плохо. Спала только часа два и те, после долгой, молчаливой истерики. Подушка, наверное, до сих пор мокрая. Ночевать в комнате по соседству с ним оказалось для меня слишком тяжелой мукой.

– Я хочу сегодня же уехать домой, – глухо проговорила откуда-то из-под его воротника.

– Ты и едешь, – Цезарь как будто не понял, о чем я говорю и продолжил невозмутимо направлять свой мощный эксклюзивный автомобиль в сторону Москвы.

– Я хочу уехать в Калугу, – повторила еще тише, но достаточно громко, для того, чтобы он услышал.

– Нет, – он ответил так резко, что я даже хотела дернуться, но удержалась, и все же настояла нас своем:

– Я уеду сегодня в Калугу. И прекращу этот фарс. Больше никакого договора. И деньги мне ваши не нужны. Ни ваши деньги, ни деньги вашего отца!

Когда говорила это – почувствовала, как в груди сжалось все. Меньше всего на свете я сейчас хочу расставаться с ним. Лектор-мучитель, насильно заставил в себя влюбиться и теперь изводил меня, принуждая оставаться рядом с собой, хотеть себя, поклоняться себе. Но этого больше не будет! Хватит. Рада будет отстаивать себя. На то я и Грозная.

– Что?! – рык Бестужева, казалось, разорвал не только воздух, но и внутреннюю обшивку автомобиля. – Чьи деньги?!

– Вашего отца, – сказала спокойно, понимая, что только откровенный разговор и выяснение отношений, его последующая обида и злоба, только они дадут мне свободу от этого страшного человека. – Три миллиона. Он предлагал меньше, но я пошутила, хотела проверить, на что он готов пойти ради вас. В эту пятницу, он собирался передать мне их, чтобы я убралась из города и из вашей жизни. Но, он ошибся. Я была готова это сделать гораздо раньше и без его финансовой поддержки.

– Когда вы успели увидеться?! – Цезарь был в гневе, это я почувствовала еще и потому, насколько ускорилась машина в движении по шоссе.

– Он сам пришел ко мне домой. Но это не важно. Вы не волнуйтесь, господин Бестужев. Эти дни в вашей компании… стали для меня самым ужасным временем в моей жизни. Пожалуйста, просто дайте мне уехать. Я не нужна вам для выполнения вашего плана. А даже если и нужна – вы прекрасно справитесь и без меня. Вместе с генералом. Вы проделали слишком большую работу, лишь для того, чтобы уложить в постель обычную официантку. Могли бы просто подарить цветы.

Закончив свою глухую тираду, замолчала. На глаза снова навернулись слезы и мгновенно намочили тот самый вязаный воротник. Нет, мне не нужны его деньги. В тот момент я лишь подумала, что эта кофта уедет со мной. Сейчас, он такой злой, раздраженный, выжимает из автомобиля бешеную скорость, а я тихо умираю в его вещи. В его запахе, что остался на нитях, из которых связана кофта. В его силе, что растянула вширь рукава этой самой вещи. И пусть он делает, что хочет. Хоть оставит меня на дороге прямо здесь и сейчас. Оставит и уедет. Конец истории.

Но не конец моей памяти о нем.

– Пожалуйста, высадите меня! – вырвалось у бедной, измученной Рады уже совсем не грозной, а просто побежденной маленькой девочки.

Пятница

Рот болит. Какие же мы дурочки, что мечтаем быть светскими львицами, ходить каждый вечер в красивых платьях, вращаться в кругу знаменитых людей и бла-бла-бла. В очередной раз, вымученно улыбнувшись проплывшим мимо гостям, сменила позу – хорошо хоть, новые туфли не натирают. И спасибо, что вычитала в сети верный способ богатых и знаменитых не натирать мозоли – выбирать обувь на один-два размера больше. И ватку подкладывать. Ох… Вся эта сумасшедшая история началась с моих ног и, похоже, закончится именно ими. Когда они у меня напрочь отвалятся после этого вечера.

Единственное приятное из всего, сразу после вечеринки я уеду. Уеду в Калугу. Вещи уже собраны. Девочкам сообщила, папе позвонила. Обратного пути нет.

Боже, как же мне неудобно в этом далеко нескромном платье, фишка которого полное отсутствие нижнего белья – на спине та-а-акой вырез, что там уже ничего не спрячешь. При всем желании. Сама выбрала. И цвет красный. А ибо пусть, на прощание с этим потрясающим приключением, со сменой трех работ, с интригами, с какими-то абсурдными метаниями и побегами. На прощание со знакомством с Ним.