– Нет.

Пауза растянулась в молчание. Гвен ждала, надеясь, что он скажет что-нибудь еще. Что он был неправ, что ему следовало официально представить ее своим родителям, показать, что он гордится ею. Что не стыдится встречаться с этой «сумасшедшей девчонкой Харпер».

Они еще раз посмотрели друг на друга, и Гвен вышла. Осторожно, чтобы не хлопнуть, закрыла дверь и даже успела дойти до тротуара, прежде чем по щекам потекли слезы.

Я так злюсь на нее. Как она может лгать людям? Говорить им то, что они хотят услышать, и требовать за это деньги? Это аморально. Не этому я ее учила. Она изменилась. Говорит, что выбора у нее нет, что это ради девочек, но в этом она преуспела не больше, чем я. Руби ждет ребенка. Пока об этом знают не все, но вскоре узнают. Если бы она пришла ко мне, я дала бы ей что-нибудь, чтобы позаботиться об этой ситуации. Теперь уже слишком поздно. Мне открылось, что я должна дать ей гвоздь, возможно, из-за железа. Что ничего нельзя сделать, пока я его не доставлю. Я оставила гвоздь на крылечке, потому что за порог меня не пускают.

Впервые за всю свою жизнь Гвен поблагодарила судьбу за то, что та наградила ее даром находить потерянные вещи, а не каким-то другим. Айрис подчинялась необходимости давать людям то, в чем они нуждались, и это представлялось ей ужасным. Особенно когда ей не позволялось ничего объяснить. Гвен знала, противиться требованию дара невозможно, он не отпустит, пока ты не выполнишь свой долг. Что, если бы Руби так и не нашла тот гвоздь у своего дома? Что, если бы Айрис всегда ощущала невыполненное задание как что-то острое, впившееся в кожу?

Несколько секунд Гвен смотрела на раскрытый блокнот, а потом, следуя внезапному порыву, вырвала страницу с этой записью. Речь здесь шла не о ней, а о Руби. Может быть, если убедить сестру прочитать это, то и ее отношение к Айрис немножко изменится? По крайней мере, из записи следовало, что бабушка заботилась о внучке. Знала, что у Руби перинатальная анемия, и пыталась по-своему помочь.

На следующей странице дневника был записан рецепт фруктового кекса. Ее Гвен вырвала тоже, а потом сунула в один из чистых блокнотов, которыми Айрис запаслась впрок. Оставшуюся часть дневника Гвен просмотрела мимоходом, вырывая те страницы, где речь шла о Руби, и складывая их отдельно. Влиять на мнение и взгляды сестры она не собиралась, но надеялась, что знакомство с семейной историей, пусть и в неполном виде, поможет ей взглянуть на некоторые вещи иначе.

Гвен уже начала вклеивать вырванные страницы в новый блокнот, когда зазвонил телефон. Она затаила дыхание, но потом увидела, что звонит не Кэм, а Кэти. Затолкав подальше разочарование, она сказала, что будет рада видеть ее после занятий. Потом отложила телефон и продолжила прерванное занятие. В какой-то момент Гвен почувствовала, что воздух как будто начал сгущаться.

– Ты все оставила мне, – сказала она вслух. – И, похоже, правильно сделала. – Потом прибавила звук стереопроигрывателя и, взяв разноцветные ручки, написала на обложке большими буквами РУБИ.

Гвен приклеивала последнюю страницу, когда сердце подскочило и замерло от внезапного шума в прихожей.

– Ты меня напугала, – сказала она, увидев Мэрилин Диксон.

– Дверь была открыта. – Мэрилин нисколько не смутилась.

– Нет, не была, – возразила Гвен. – Держу пари, к Айрис ты бы так не пришла.

Мэрилин наморщила нос.

– Пахнет клеем. И не рановато ли для рождественской музыки?

– Это «Сюпримз». – Гвен закрыла блокнот.

– Брайан ушел, – сообщила Мэрилин, опускаясь на пол. – Сказал, что не любит меня больше.

– Господи. Мне так жаль. – Гвен вытерла о джинсы испачканные клеем пальцы.

Мэрилин посмотрела на нее просительно.

– Пожалуйста, помоги мне.

– Не думаю, что здесь можно…

– Я знаю, что ты уже помогала ему. Значит, можешь сделать это еще раз.

Гвен села рядом с ней, поджав ноги.

– Брайан оказался под влиянием какого-то очень дурного воздействия. Такого воздействия, противиться которому он не мог. Я разрушила… В общем, он был как будто под гипнозом.

– Это она, та ведьма, наслала на него какое-то заклятие, – пожаловалась Мэрилин.

– Кого ты имеешь в виду? К кому ты обращалась?

– Ты же все равно не поможешь.

Гвен закрыла глаза. Отчаявшаяся ведьма. Фантазмы. Интерес к записям Айрис. Лили Томас.

– Лили Томас, – подтвердила ее догадку Мэрилин. – Ты ее остановила. – Она схватила Гвен за колено и крепко ее сжала. – И я хочу, чтобы ты сделала это еще раз. Пожалуйста. Он говорит, что все в прошлом. Что он уволился и купил билет в кругосветное путешествие. Говорит, что собирает вещи.

– Мне очень жаль, – повторила Гвен.

– Собирает вещи! Жалуется, что приходится делать покупки.

– Не думаю, что могу что-то сделать.

– Ну, знаешь, нельзя же просто вмешиваться в чужую жизнь. – Мэрилин сжала кулачки. – Это несправедливо.

– Разве не об этом ты сейчас меня просишь?

– Я прошу тебя все исправить. Хочу, чтобы все стало по-прежнему.

– Правда? – О браке Мэрилин и Брайана Айрис отзывалась весьма красноречиво.

Гостья заколебалась.

– В день свадьбы я дала обещание.

– Наверно, и он тоже, – мягко заметила Гвен.

– Я не намерена просто взять и махнуть на все рукой. Столько лет вместе. О боже. – Мэрилин накрыла ладонями лицо. – Я слишком стара, чтобы начинать заново. Я не смогу.

– Представь на секунду, что смогла. Что бы ты стала делать? Где стала бы жить?

– Осталась бы здесь. Моя мать живет неподалеку. Здесь у меня подруги.

– Хорошо. – Гвен ободряюще кивнула. – Чем бы ты занялась? Что тебе нравится делать? На что, может быть, не хватает времени?

Мэрилин опустила руки и посмотрела на Гвен.

– Мне всегда хотелось возиться с растениями.

– Заниматься грядками?

– Нет, как Айрис.

Гвен поднялась.

– С этим я могу тебе помочь. – Она подошла к книжному шкафу и сняла с полки несколько книг по травам. – Возьми вот это.

– Однажды я собиралась пойти на курс ароматерапии. В колледже. Но Брайан сказал, что это пустая трата времени.

– Ну вот. Теперь у тебя есть шанс.

Мэрилин вытащила из рукава салфетку и высморкалась.

– Думаешь, это возможно?

– Да, – уверенно сказала Гвен. – Ты можешь делать все, что только хочешь.

Мэрилин поднялась.

– Ты сегодня такая милая.

– Я всегда такая.