– Понятно.

Голубые глаза снова обратились к Фредерику и пронзили его любопытным взглядом.

– Есть какая-нибудь веская причина тому, что вы разыскиваете его близких?

– Я просто не знаю, с кем связаться после его смерти. – Фредерик беспомощно поднял руки. – Видите ли, конечно, после него остались кое-какие вещи, которые я хотел бы отдать его родным.

– И ради этого вы проделали весь этот путь? Должно быть, он много значил для вас.

– Да. Много значил. – Фредерику стало трудно дышать, и он попытался успокоиться и умерить привычную боль, сжавшую грудь. Утрата Даннингтона, наверное, будет вызывать у него это чувство до конца жизни. – Он был наставником и другом для меня и нескольких других молодых людей, не имевших родных.

– Похоже на того мистера Даннингтона, которого знала я. – Ее губы тронула задумчивая улыбка. – Он всегда пекся о беспризорных мальчишках, заполнявших улицы, и утверждал, что образование – это единственное, что разделяет простых людей и аристократов. Отличался радикальными взглядами.

– Это верно.

– Припоминаю, что он вечно спорил с другим джентльменом, тоже снимавшим здесь комнаты. Как же его звали? – Она замолчала, и глаза ее распахнулись. – Господи! Вот оно!

– Что?

Она подалась вперед и указала пальцем на Фредерика:

– Теперь я понимаю, почему ваше лицо показалось мне знакомым. Вы точная копия джентльмена, который жил здесь.

Фредерик изо всех сил старался сохранить спокойное выражение лица, не желая пугать бедную старуху изъявлениями радости. Он не вскочил со стула с криками облегчения.

– Я? Неужели? И кто…

– А вот и мы, мэм… – В комнату ввалилась горничная, своротив по дороге к софе серебряный канделябр и две статуэтки.

– Господи, девочка, поставь поднос и уходи, пока не уничтожила все остальное, – заворчала старуха, подождав, пока Дженет повернется и уйдет, после чего снова обратила внимание на горящего нетерпением Фредерика. – А теперь, мистер Смит, не выпить ли нам чаю?

Он прикусил губу и ухитрился смущенно улыбнуться:

– Благодарю вас. Две ложки сахару.

– Да вы, как я вижу, сластена?

– Да, боюсь, что так. – Он подался вперед, чтобы принять изящную фарфоровую чашку. – Вы сказали, я напоминаю вам вашего постояльца?

– Ммм. Право, это несколько странно, – рассеянно пробормотала миссис Гривс, накладывая на тарелку тонкие ломтики кекса с анисом. – Сандвич с ветчиной или с огурцами?

– С ветчиной, – пробормотал Фредерик, про себя проклиная весь поднос с чаем и едой и желая ему провалиться в тартарары. – Вы помните его имя?

– Его имя?

– Ну, имя другого вашего жильца! – проскрежетал Фредерик сквозь зубы.

Миссис Гривс передала Фредерику тарелку, которую он тотчас же отставил в сторону. В эту минуту ветчина и кекс были последним, чего он хотел.

– О да… Так о чем это я?

Удобнее угнездившись в кресле, старуха недоуменно сдвинула брови.

– О, моя дырявая память! Она уже далеко не такая, какой была! Мистер… Клейтон… Коулман… Колстоун. Да, да, это был мистер Колстоун.

– Фредерик Колстоун? – спросил Фредерик.

– Да, такой красивый молодой человек, – защебетала женщина. – Как вы.

Фредерик улыбнулся, мысленно поздравляя себя с такой удачей. Набрести на место, где квартировал его отец во время пребывания в Винчестере… Это было просто невероятно.

– Благодарю вас.

– Не стоит смущаться, мой мальчик. – Миссис Гривс погрозила Фредерику пальцем, ошибочно приняв его румянец за признак смущения. – Возможно, я стара, но не слепа. Я еще в силах различить прекрасное. А мистер Колстоун был как раз таким, настоящим джентльменом высокой пробы. Он был родственником джентльмена, жившего неподалеку.

– Лорда Грейстона.

– Они родня?

– Да.

– А! – Она откусила кусочек сандвича. – Он никогда не говорил о своей семье. И я всегда подозревала, что в их отношениях образовалась трещина.

– Да, думаю, это так.

Фредерик попытался рассортировать но значению сотни вопросов, возникших в голове, теснившихся и опережавших друг друга.

– Он жил здесь один?

– Господи! Нет! С ним была молодая жена. Фредерик вздрогнул от ее бездумно произнесенных слов, будто от удара. Должно быть, миссис Гривс говорила о его матери, потому что отец не вступил в брак со своей нынешней женой, пока не унаследовал титула и не вернулся в Оук-Мэнор.

– Жена?

– О да! – Старуха энергично кивнула. – Такая славная, красивая молодая леди. Когда они приехали и поселились здесь, она ждала ребенка. Умерла родами, бедняжка.

Фредерик не мог сдержать горькой улыбки.

– Мистер Колстоун утверждал, что они состояли в браке?

Как ни странно, миссис Гривс посмотрела на него укоризненно и хмуро.

– Право, сэр, не стоит ворошить прошлое и копаться в грязном белье. Верно, когда они сюда приехали, то жили без церковного благословения, но очень скоро обменялись обетами перед алтарем. Все было честь по чести, как и следовало, младенец был рожден достойным образом. – Она издала придушенный звук удивления, когда Фредерик вскочил, едва не опрокинув стул. – Боже милостивый!

Фредерик поставил стул на место. Его движения стали неуклюжими и тяжелыми.

И едва ли это было удивительно. Он испытал величайшее потрясение в жизни.

– Прошу меня простить, – пробормотал Фредерик.

– В чем дело?

– Я… – Ему пришлось замолчать и подождать, пока не исчезнет комок в горле. – Вы уверены, что эти двое обвенчались?

Старуха обиженно замерла. Как он посмел усомниться в ее словах?

– Я могу утверждать это с определенностью, потому что сама присутствовала на церемонии, вместе с мистером Даннингтоном, – строго заметила она. – Ведь им нужны были свидетели, чтобы церемония имела законную силу.

Впервые в жизни Фредерик был близок к тому, чтобы позорно потерять сознание.

Как иначе объяснить легкость в голове, некоторые признаки головокружения и ощущение, будто он оказался в глубоком туннеле?

Только гордость помогла ему выиграть битву с наползающей темнотой. Рука потянулась к оконной раме, чтобы удержаться в вертикальном положении.

– Где? Где состоялось венчание? – спросил он скрипучим голосом.

– В маленькой церквушке за углом, в церкви Святой Марии, – ответствовала миссис Гривс, ее взгляд вновь обратился к бледному лицу Фредерика.