— Это необычно, — признал Биррел, — но вполне вероятно. По какой-то причине Миллз, — я обратил внимание, что, после того как убийство превратилось в самоубийство, Биррел опускал слово «доктор», — хотел свести счеты с жизнью. Выяснить причину не составит труда, но я подозреваю, что она связана с некими проблемами матримониального характера. — Финбоу вновь улыбнулся. — Вчера в результате тщательного допроса пассажиров яхты я выяснил, что совсем недавно Миллз пережил личную драму. — Он со смаком произнес эту фразу, затем принял серьезный вид. — Несчастная любовь толкает человека на странные поступки.

Все молчали.

— Но история на этом не заканчивается, — вновь заговорил Биррел. — Миллз хотел не просто покончить с жизнью. Он хотел навредить кому-то, убив себя. Это ужасно — человек умирает, не приняв последнего причастия, пытаясь своим последним поступком подставить под удар другого. Хотя в моей профессии часто приходится сталкиваться с неприятными сторонами человеческой натуры. Миллз убил себя, чтобы уничтожить кого-то еще. Остается лишь гадать, кого именно. Способ прост: сделать так, чтобы самоубийство выглядело убийством. Я не сомневаюсь, что он тщательно все обдумал, прочел криминалистическую литературу и наткнулся на этот старый трюк. К счастью для правосудия, я знаком с профессиональной литературой.

Радость переполняла меня. Слова Биррела звучали убедительно. Зачем еще привязывать груз? Похоже, это полностью совпадало с образом Роджера, который нарисовал Финбоу. Доктор Миллз умер так же, как жил — обманывая друзей, и я вдруг понял, что мне ничуть не жаль, что он решил покончить с такой жизнью. Мир не обеднеет от этой потери, подумал я и поблагодарил Бога, что никто из моих друзей не оказался замешанным в преступлении. Мысль о том, что я подозревал Эвис, вызывала у меня смех. Эвис! Теперь это предположение казалось абсурдным. И я стал лучше относиться к Тоне, этой пылкой и страстной девушке.

Биррел с легкостью ответил на несколько вопросов и с широкой, довольной улыбкой выслушал поздравления Финбоу.

— Сержант Биррел, — сказал Финбоу, — во всей Англии не найдется полицейского в вашем звании, который смог бы так быстро добраться до истины! Надеюсь скоро поздравить вас с повышением.

Моторная лодка поспешила в Хорнинг, чтобы Биррел мог сообщить новости в Скотленд-Ярд. Пока Биррел разговаривал по телефону, остальные ждали в холле гостиницы «Лебедь». Сержант вернулся через полчаса с восторженной улыбкой на лице.

— Я удивил Скотленд-Ярд — такого они не слышали много лет. Убийство, замаскированное под самоубийство, встречается часто, но они потеряли дар речи, когда я сообщил им, что доказал: это самоубийство, замаскированное под убийство, — сказал сержант. — Теперь нужно составить официальный отчет. Буду премного обязан, если вы, джентльмены, останетесь и подтвердите, что я действительно нашел эти предметы так, как собираюсь указать.

Несколько минут Биррел усердно писал. Я не хотел его торопить. Мне доставляла удовольствие мысль о том, что все в конечном итоге закончилось благополучно и мои друзья, перенесшие столько волнений, могут вздохнуть свободно.

Мне казалось, что счастливый конец в какой-то мере компенсирует напряжение последних нескольких дней. Биррел протянул Финбоу для подписи официальный отчет. Насколько я помню, выглядел он так:

Поиски револьвера и выводы по делу Миллза

Я начал поиски пропавшего револьвера по делу Миллза 4 сентября в 1130. Я использовал соответствующий метод передвижения по дну реки в водолазном костюме. Приблизительно в 12.10 мои поиски увенчались успехом. При исследовании находки выяснилось, что это автоматический пистолет 22-го калибра (что соответствует пуле, извлеченной из сердца Миллза), несомненно, являющийся орудием убийства. Выяснилось также, что к пистолету прикреплены, во-первых, треугольный флажок, один из шнуров которого привязан к стволу, а во-вторых, книга, вокруг которой обмотан второй шнур флажка. Осмотр книги подтвердил, что это судовой журнал яхты. Отсутствие флажка и судового журнала упоминалось в предыдущем отчете.

Данные улики свидетельствуют, что Миллз совершил самоубийство, предварительно привязав пистолет к судовому журналу, который свешивался за борт и играл роль груза. Мотив самоубийства будет описан в следующем донесении, которое отправят вместе с пистолетом и т. п. на экспертизу.

(Подпись) А. Биррел, сержант уголовной полиции, городская полиция Нориджа.

Мы, нижеподписавшиеся, подтверждаем, что процесс поисков и его результаты описаны верно.

Биррел оставил место для фамилий. Финбоу с улыбкой расписался и предложил мне вернуться в Поттер, чтобы принести облегчение остальным, еще не знающим о счастливом разрешении дела. Сержант радостно согласился.

Выяснив, что автобус на Поттер отходит через двадцать минут, мы стали прогуливаться взад-вперед около «Лебедя». Я не смог удержаться от язвительного замечания:

— Возможно, Финбоу, вы были правы относительно убийства… если бы убийство действительно имело место.

— Просто удивительно, — проворчал Финбоу, — как мы недооцениваем людей, которые нас окружают. Никогда бы не подумал, что Биррел способен на такое важное открытие.

— И он спокойно во всем разобрался, — с удовольствием прибавил я.

— Не так уж спокойно, — запротестовал Финбоу. — Не часто встретишь столь шумных людей.

— Как бы то ни было, разобрался. Забавно, что мы все время подозревали Эвис или Тоню в убийстве Роджера. Теперь это выглядит абсолютной нелепостью.

— Забавно, — согласился Финбоу.

— Полагаю, вы даже не рассматривали версию о самоубийстве. Я сам бы ни за что не догадался, хотя хорошо знал Роджера, — сказал я.

— И мысли такой не было.

— Не важно. Устроим в бунгало небольшую вечеринку.

Я чувствовал, что готов полюбить весь мир.

— Странно. — Финбоу прислонился к стене и постучал пальцем по сигарете, стряхивая пепел. — Вообразите человека, решившегося на такой поступок. Представьте себе, что он так обозлился на кого-то, что готов убить себя, лишь бы навредить ему — или ей. Наш герой не идет обычным путем, а направляет подозрения непосредственно на своего врага, желая, чтобы того обвинили в убийстве. Ему известно, что у того, на кого он указывает, есть очевидный мотив. Поэтому он обставляет свою смерть таким образом, чтобы все выглядело как настоящее убийство, а подозрение пало на нескольких человек. Представьте, как в последнее утро он стоит, сжимая в руке пистолет с привязанным грузом, который утянет оружие на дно, не оставив сомнений, что убийца — один из пассажиров яхты. Вообразите, с каким злорадством он представляет, как Эвис — полагаю, именно ее он хотел погубить — в конечном итоге вычисляют, обвиняют и, плачущую, уводят, чтобы сунуть в петлю ее хорошенькую шейку. Вообразите его радость, когда он, закончив подготовку, спускает курок и умирает с улыбкой на лице.

— А потом пистолет падает за борт… Все остальное мы уже знаем, — прибавил я.