дневное в лучах не восходит.

Может быть, также и то, что согласно со временем года

Свойственно пламени медленней или скорей воздыматься,

Что создает восхождение солнца на месте известном.

Есть основание думать, что предположенье то верно.

Блещет луна потому, может быть, что в нее ударяют

Солнца лучи, и тем больше к нам изо дня в день обращает

Свет она, чем от нее удаляется больше круг солнца,

Вплоть до тех пор, пока против луны в полном блеске не станет

И, восходя в высоту, не увидит ее захожденья.

Вслед же за этим луна должна как бы скрывать постепенно

Свет свой по мере того, как она приближается к солнцу,

И совершать уж в другой части знаков движенья по небу.

Так мыслят люди те, кои луну представляют подобной

Шару, а путь и вращенье ее помещают под солнцем.

Может быть также, луна, наделенная собственным светом,

Движется и придает очертанья различные этому свету.

Может быть, есть еще тело другое, которое с нею

Вместе вращается и, нагоняя ее, затмевает,

Но его видеть нельзя, так как света ему не хватает.

Может вращаться луна, шаровидна примерно как мячик,

В коей одна половина покрыта белеющим светом;

А при вращении шар представляет различные формы

Вплоть до тех пор, пока часть освещенная этого шара

Не повернется к нам вся и не станет открытой для взора.

После того она мало-помалу вращается дальше

И освещенную часть своей массы и шара отводит.

В том хочет нас убедить вавилонских халдеев ученье,

Кои, напротив, других звездочетов искусство отвергли.

Будто одно не могло б быть действительным, как и другое,

Будто учение то обосновано хуже, чем это.

В силу чего не могла бы луна вечно вновь нарождаться

В определенном порядке фигур и с известною формой

Так, чтоб она каждый день возникала и уничтожалась

И уж другая луна в новом месте опять появлялась?

Трудно причину найти и облечь ее в слово. Меж тем как

Многое вновь нарождается в определенном порядке.

Так, прибывают Венера с Весной, и Зефир, окрыленный

Вестник Венеры, предшествует ей, возвещая прибытье.

Флора, творящая мать, на пути каждый шаг осыпая

Красками пестрых цветов, наполняет их благоуханьем.

Далее следует знойное лето и спутницы с ним же:

В пыльной одежде Церера, Этезия – дух Аквилона.

Осень потом наступает, а вместе с ней Эвиус-Эван23.

Следуют после того непогоды и всякие ветры:

Аустер с могучею молньей, высоко гремящий Волтуриус.

Солнцестоянье приносит снега с продолжительной стужей,

С холодом зимним, стучаньем зубов и жестоким морозом.

Так что и не было б дива, когда бы в известное время

Вовсе луна исчезала и восстановлялася снова,

Ибо ведь многое в определенные сроки творится.

Также затмение солнца и месяца исчезновенье

Могут от разной причины случиться, как следует думать.

В силу причины какой от земли устрашить может месяц

Солнца лучи, заслонив его гордую голову в небе,

Противуставя горячим лучам свое темное тело?

И почему одинаково сделать того не могло бы

Тело иное какое-то, вовсе лишенное света?

В силу чего невозможно, чтоб в солнце известное время

Ослабевало горенье и восстановлялося снова

При прохожденьи в воздушных слоях, для огня непригодных,

Где прерывалось бы пламя и время от времени тухло?

Если земля в состояньи луну лишить света и, книзу

Солнце оттиснув, над солнцем держаться, покуда

В мрачной конической тени луна каждый месяц проходит,

То почему под луною же или над солнечным диском

Тело другое пройти не могло б в то же самое время

И прерывать не могло бы лучей и течения света?

Если луна, наконец, своим собственным светится светом,

То не могла ли б она потускнеть в некой области мира

При прохожденьи чрез слой, неспособный поддерживать света?

Словом, тебе объяснил я уже, на каком основанье

Все так сложиться могло в необъятной лазури вселенной.

Так что нетрудно постигнуть, как движутся солнце и месяц,

Силы какие и что за причины к тому их толкают,

Как исчезают они, когда свет заслонен их чем-либо,

Как они землю внезапно во мрак повергают глубокий,

Будто бы щурят глаза и затем открывают их снова,

Чтобы сияньем блестящим своим осветить все пространство.

Ныне хочу я вернуться к младенчеству мира и к зыбким

Долям земли, к тем созданиям, что вырастают на воздух

И доверяют все судьбы свои переменчивым ветрам.

Наша земля поначалу обильно покрыла повсюду

Яркою зеленью трав разнородных холмы и долины.

Краской зеленой цветущие всюду луга заблистали.

Вслед же за этим назначено было различным деревьям

В воздух открытый расти, состязаясь усердно друг с другом,

И, наподобье как волосы, перья, щетина сначала

Тело у птиц покрывают и члены у четвероногих,

Так и земли поначалу кусты возрастила и травы,

А уж затем разным способом и по различным причинам

Создала множество смертных существ всевозможной породы.

(Ведь не могли же созданья живые ни с неба свалиться,

Ни земноводные твари – из моря соленого выйти.)

А потому справедливо земля имя матери носит,

В силу того что создания все из земли сотворились.

Множество всяких животных и ныне в земле возникает

Вследствие влаги дождливой и зноя лучистого солнца;

Нет, значит, дива и в том, что так много крупнейших животных

Создано свежими силами нашей земли и эфира.

Прежде всего свои яйца покинув в весеннее время,

Вывелись виды крылатые и разноперые птицы.

Так и теперь среди знойного лета цикады бросают

Шкурки свои, чтоб на воле искать пропитанья и жизни.

После впервые земля создала поколения смертных.

Так как в полях еще много тепла оставалось и влаги,

То повсеместно, где только к тому представлялось удобство,

Выросли некие матки, корнями к земле прикрепившись,