– Почему ты решила готовить яд здесь, где никто не знает, что ты делаешь, и испытать его на тех, против чьей гибели никто не станет возражать? – прищурившись, спросила она. – Не случится ли так, что однажды меня удивит необъяснимая смерть кого-то в крепости?

Марика не ответила.

Охотницы переглянулись. Они все поняли, хотя и с неохотой. Барлог не скрывала недовольства. Возможно, подумала Марика, сейчас станет ясно, не работают ли они на старшую.

Они были с ней категорически не согласны. Яд – не орудие охотниц. Даже Мудрых. Возможно, вонючих силт. Но лишь самых худших из этого ведьмовского отродья…

Но они ничего не сказали. И Марика сделала вид, что не замечает молчаливого неодобрения.

Она со всей возможной осторожностью сварила яд. И незадолго до того, как охотничий отряд покинул стойбище – где по ее настоянию все оставили нетронутым, – она вылила три четверти яда в те кладовые с провизией кочевников, которыми, как она полагала, скорее всего, воспользуются в ближайшее время.

Охотничий отряд пересек долину Плентцо и три ночи продолжал путь на восток. А затем, после того как разбили дневной лагерь, Марика сказала Грауэл и Барлог:

– Пора вернуться и взглянуть на дело наших лап.

Грауэл нахмурилась.

– Не взваливай вину на нас, щена, – сказала Барлог. – Это тебе вздумалось играть в самцовые игры с ядом.

Обе весьма злились, но сопровождать ее не отказались.

Втроем они шли быстрее, не отвлекаясь от определенной цели, к тому же им не приходилось выслеживать дичь. К стойбищу они вернулись на второй вечер после того, как вышли из лагеря.

Кочевников никто не предупредил об их приближении. Марика отметила это на будущее, затем присела за частоколом и, нырнув в свою лазейку, проникла в стойбище.

Как она и предполагала, стойбище давало кров большому числу кочевников – больше двух сотен взрослых. Но теперь половина из них были мертвы или бились в судорогах, страдая чудовищным расстройством желудка. И нигде не было силт, которые могли бы бросить ей вызов.

Она сделала то, что, по ее мнению, следовало сделать, без сожаления и каких-либо задних мыслей. Но справиться с таким количеством оказалось намного сложнее, чем она ожидала. Захватчики за несколько секунд поняли, что происходит, и бросились в контратаку. И едва до нее не добрались, прежде чем ей удалось повергнуть их в такой ужас, что они разбежались.

На этом все закончилось. К ее разочарованию, уничтожила она не более полутора десятка.

Грауэл и Барлог, и без того не отличавшиеся разговорчивостью, были молчаливее обычного на обратном пути, нагоняя основной отряд. Марика притворялась, будто не замечает их недовольства.

– Мы сумели без труда к ним подобраться, – сказала она. – Интересно, почему? Напрашиваются две версии – нас было мало, и мы пришли днем. Как по-вашему, что из этого? Или, может, и то и другое?

Ни Грауэл, ни Барлог не сочли нужным поддержать разговор, и она замолчала. А после того как они добрались до покинутого лагеря, она больше их не беспокоила, поскольку охотницы были слишком заняты поиском следов.

II

Архдвер была вне себя от ярости:

– Только посмей еще раз так поступить, щена! Поняла? Никуда больше сама не уйдешь. Если бы ты всерьез вляпалась, тебе не на что было бы надеяться. И никто бы тебе не помог. Я понятия не имела, где тебя искать.

– Если бы я всерьез вляпалась, сразу решились бы все ваши проблемы, – возразила Марика, и по ее тону Архдвер сразу же поняла, о чем речь.

Слова Марики на мгновение ошеломили старую силту – подобное случалось столь редко, что доставило Марике ни с чем не сравнимое наслаждение, которое она решила сберечь в памяти.

Архдвер взяла себя в лапы и, помедлив, уже спокойнее спросила:

– Как получилось, что тебе удалось подобраться к ним незамеченной?

Марика поделилась своими соображениями.

– Поставим опыт, – решила силта. – Наверняка есть и другие такие же стойбища. Отыщем их и пройдем мимо, как будто они заброшены. А потом повернем назад и нанесем быстрый удар несколько дней спустя. Попробуем небольшими группами, как днем, так и ночью.

Архдвер считала, что известие об их охотничьем отряде уже разошлось широко вокруг. Учитывая склонность кочевников их избегать, она полагала, что можно безопасно разослать разведчиков в поисках захваченных стойбищ.

Марика была вполне довольна собой.

– Нрав у нее, конечно, дурной, – сказала она Грауэл. – Но и гибкости ей хватает.

– Надо заметить, среди сестер-силт такое бывает редко, – все так же угрюмо ответила охотница.

Марику слегка раздражало, что состайницы от нее отдалились, но она ничего не говорила. Им самим стоило бы научиться гибкости, причем без ее помощи, которую они вряд ли приняли бы – хотя бы потому, что были старше и считали, будто это дает им определенные права.

Охотницы обнаружили, что большой группой ни к одному стойбищу днем не подойдешь, да и небольшой группой ночью – тоже. Но днем можно было приближаться по двое или трое, оставаясь не замеченными для кочевников, пока для тех не станет слишком поздно.

Дальночующая сообщила о новостях в Акард. Сестры в крепости известили другие вышедшие на охоту отряды, которым не слишком везло.

– У них есть собственные средства связи, – задумчиво проговорила Марика однажды вечером. – Они узна́ют о нас и, скорее всего, вообще покинут стойбища. А это значит, что нам придется думать, как выслеживать их, когда они вернутся к прежним обычаям.

– Это будет проще, хоть и потребует больше труда, – сказала Архдвер. – Постоянно передвигаясь, они потеряют свои средства связи.

Марика сразу же начала ее расспрашивать, но старая силта не стала распространяться на эту тему.

– Странные они, вот почему, – сказала Грауэл, когда Марика позже удивилась, почему большинство силт отказываются обсуждать с ней некоторые вопросы. – Они из чего угодно сделают тайну. Спроси их, какого цвета небо, и они ничего не ответят.

Они благополучно нападали средь белого дня на кочевников в течение нескольких недель. Холмы к югу от реки Хайнлин густо усеивали захваченные стойбища. А потом, повернув назад, они обнаружили очередное стойбище пустым. Следующее, которое они нашли, кочевники покинули неделю назад.

Архдвер собрала отряд, не желая слишком его рассеивать, опасаясь появления врагов. Она ожидала, что кочевники начнут вести себя не столь пассивно. Казалось, однако, что с каждым днем она все больше злится, бормоча проклятия в адрес силт из Макше. Марика ничего не понимала. И естественно, Архдвер ничего не собиралась объяснять.

III

Охотничий отряд, оставив надежду застичь еще кого-то врасплох, направился в сторону реки Хайнлин, рассчитывая, что по пути на север охота будет удачнее. Архдвер была довольна предыдущими успехами, хотя предпочла бы более длинные связки из трофейных ушей. Марике начало казаться, что вся их охота превращается в бесполезное занятие. Она подозревала, что на десяток кочевников, сумевших ускользнуть, приходится лишь один, кого удалось обнаружить, не говоря уже о том, чтобы уничтожить. А силы Акарда иссякали.