сожрет. Она поставила все это на поднос, загрузила туда же чашки с чаем, вазочку с печеньем и понесла в комнату. Там дед с интересом рассматривал книжки, вертя в руках ее мобильник.

— Эх, хорошо живешь! — повторил он. — А это что за штука? — и он протянул ей мобильник.

— Телефон.

— Это что такое? Зачем?

— Говорить на расстоянии.

— С кем?

— Да с кем угодно. Набираешь номер, — она потыкала в цифры, машинально нажимая номер Заура. — И звонишь.

— А чего не звонит? — недоверчиво спросил Демис.

— Он внутри звонит, на, послушай, — Нина приложила трубку к его уху. Слышно было, как пару раз длинно прогудело. Затем раздался щелчок и возник голос Заура: «Алло!». Дед протянул телефон Нине:

— Там кто-то говорит!

— Алло, Нина, это ты?

— Да, я — сказала она.

— У тебя все в порядке?

— Да, конечно.

— А кто это там у тебя пришепетывает?

— А ты что ревнуешь? — Нина старалась говорить весело, лихорадочно соображая, что же теперь делать.

— Естественно. На моем месте такую девушку ревновал бы каждый! Это и есть причина, по которой мы не можем сегодня встретиться?

— Не совсем. Но ты не ревнуй. Это дядя из деревни приехал. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?

— Не очень. Но как предлог увидеть тебя — сойдет.

— Ну, так приезжай! — и она отключилась.

— Это кто это? — дед нехорошо смотрел на Нину.

— Мой парень.

«Как-то слишком много событий для одного дня», — подумала она.

— Ты его зачем позвала?

— С тобой хочу познакомить.

— Ну-ну, — протянул Демис. — Ладно, что у нас тут?

Он ел жадно, но с удовольствием. Нина пила чай, смотрела на него и пыталась понять, что теперь будет. Как он сюда попал? Впрочем, это дурацкий вопрос. Если она к ним попала, так почему бы ему к ней не попасть?

— Ты как сюда попал-то, Демис? — все-таки спросила она.

Дед засмеялся.

— А ты к нам как попадала? Вот так то.

— И все же?

— Да через реку. Я так и понял, что ты в нее кинулась, чтобы сюда вернуться. Оттуда никто не выплывает. Пробовали смельчаки.

— А как же ты решился?

— А чего мне терять было? Домой возвращаться, так слышала, что мне Лель вырвать обещал? А я без них как-то не готов остаться. Я уж лучше по старинке, с ними. Вот и кинулся в воду. Или к тебе попаду, или потопну. Видишь, не прогадал!

— Подожди, так ты считаешь, что я от тебя только этим утром сбежала, что ли?

— Ну да! — Демис удивленно уставился на девушку. — А что?

Она рассмеялась.

— Знаешь, сколько здесь прошло времени? Полгода, не меньше!

— Да ты что? — удивился дед и тоже засмеялся. — Здорово! Так можно туда-сюда бегать и только молодеть, а, красавица?!

— Погоди, а как ты узнал, где я живу?

— А что тут узнавать? Я как в реку кинулся, так у твоего дома и вылез. Ух, дома-то у вас какие огромные! Шла мимо девушка красивая. Я у нее и спросил.

— Что спросил? Где живет Хельга?

— Ну да. Она говорит: «Не знаю такую, дедушка. А кто она?» А я ей говорю: «Темненькая такая, скуластенькая. Взгляд строгий, а сама красавица!» И она сразу поняла, меня поправила — не Хельга, мол, а Нина. И квартирку показала.

«Убивать надо таких отзывчивых!» — подумала Нина. Хотя, откуда же неизвестной девушке было знать, что симпатичному улыбчивому дедку надо не помогать, а дать коленом под зад. С другой стороны, а что он здесь может ей сделать? Она неожиданно успокоилась и даже развеселилась.

— И что ты теперь собираешься делать?

— А ничего. Думаешь, мне не надоело каждый день за рыбой таскаться, да капканы по лесам ставить? А у тебя тут — хорошо. Мне нравится. Вот я и буду у тебя жить.

— Так ты что думаешь, нам всю эту красоту за просто так дают?

— А что, нет? — удивился Демис. По-настоящему удивился.

— Нет. Мы, знаешь ли, дед, тяжело работаем, а нам за это дают деньги. И вот на эти деньги мы и покупаем все то, что ты видишь.

— Деньги?

— Ну да. Такие бумажки, — Нина встала, порылась в кошельке, вытащила купюру. Дед повертел ее в руках, посмотрел на Нину.

— И что с этой бумажкой делать?

— Менять.

— На что?

— Вот эту конкретно? На хлеб, масло, сыр, молоко. Или на яблоки, апельсины и вино. Или на не очень красивую кофточку.

— И все — на эту бумажку? — Демис повертел купюру в руках, осторожно положил на стол. — А просто так прийти и взять молоко нельзя?

— Нельзя, — развлекалась Нина.

— А корову взять и самому доить?

— Где? — Нина обвела рукой комнату. — Здесь?

— Ну, да, — дед почесал в голове. — Тут нельзя. Сена не натаскаешь, да навоза не наубираешься. Мало места. А что большой дом не построишь?

Нина не успела ответить. В дверь позвонили. «Заур!» — радостно подумала она и кинулась открывать. «Уф, слава Богу! Теперь как-то решим проблему, только надо ему объяснить, откуда дед Демис взялся».

Они поцеловались в коридоре, и она торжественно ввела доктора в комнату.

— Вот, Демис, это Заур, знакомься.

Заур улыбнулся и протянул деду руку. Дед внимательно посмотрел на него, повернулся к Нине.

— Твой?

— Мой, — улыбнулась она.

Дед подошел поближе, выхватил из-за пазухи все тот же свой страшный тесак и с неожиданной силой всадил его доктору в грудь. Заур удивленно взглянул на Демиса, всхлипнул, когда тот вырвал тесак у него из груди, плюнул кровью и рухнул на пол.

Нина завизжала, плохо понимая, что происходит. Первые несколько секунд мозг отказывался верить, что все это происходит на самом деле. И с ней.

— Да что ты убиваешься? — спокойно сказал Демис, вытирая тесак кухонным полотенцем. — На что он нам сдался? Он нам совсем ни к чему. Только мешать будет.

— Ты что наделал, — кричала Нина, пытаясь остановить кровь, хлеставшую из рваной раны. Она сразу забыла все, чему ее учили, рвала на себе кофточку, чтобы перевязать, потом вспомнила, что есть бинты, бросилась к шкафчику, выкидывая оттуда попадавшиеся под руку коробочки, нашла бинт, споткнулась, поскользнулась на луже крови, упала, подползла на четвереньках к Зауру, понимая, что уже поздно. На полу лежал не ее Заур. На полу лежал совсем чужой человек, такой он был мертвый. Она затряслась. Почему здесь так холодно?

— Вот же ж вы бабы — заполошный народ! — Демис отхлебнул чайку из чашки, щелкнул языком от удовольствия. — Брось ты его. Сядь, чайку попей. Славный у тебя чаек! У нас такой отвар и не изладить. Плюшки-то сама пекла?

Нина