Внутри вспыхнул гнев. Да как этот гад может! Рука сама сжалась в кулак, зеленое пламя опалило ладонь.

Цимбалист расхохотался:

– Ну-ну, давай. Попробуй меня сжечь.

Только вот в смехе не было ни капли веселья: сплошная горечь. Я шевельнул пальцами, и пламя потухло. На мгновение даже стало стыдно. Мольфарская сокровищница все же не только собственность Цимбалиста. Она существует для нужд каждого мольфара. И хранить ее должны обязательно. Я глубоко вдохнул. Так, еще чуть-чуть – и вовсе начну жалеть этого безобразника. С другой стороны, все было неспроста. Отец не соизволил меня посвятить в свое решение. Нашел первую попавшуюся стихийницу и давай ей на палец кольцо сразу натягивать! Это ж уму непостижимо! Дина, конечно, девочка неплохая, но нельзя так с налету все. К тому же очень молодая. Как еще погибнет при родах? Чугайстринская энергетика, она будь здоров. Никогда не знаешь, чем и что может выйти. А выходит обычно боком. Тут же сложилась ситуация, в которой я понятия не имел, что нужно делать. Как расхлебывать кашу, дружно заваренную папой и несколькими внушительными товарищами, – кто его знает?

Молчание затянулось. Цимбалист отбросил волосы с лица и прищурился:

– Закурить есть, борец за нравственность?

Возражений не нашлось. Хмыкнув, я сунул руку в карман и выудил пачку сигарет с зажигалкой. Подошел к Цимбалисту и облокотился на стену. Прикурили. Нечисть, конечно, но на хороший табак падка. Вон как довольно щурится, гад звездный.

От запаха дыма стало спокойнее. Рассуждать сумел трезвее, эмоции схлынули.

– Чего явился?

Без должного уважения к господину Призрачному Цимбалисту, но переживет как-нибудь. Тот только фыркнул и затянулся.

– Андрюшенька, никак оглох? Все пояснил же.

– Но она не согласилась, – не сдался я, – у тебя на лице все было написано.

Цимбалист не ответил, затянулся, выпустил облачко сизого дыма. Да, конечно. Нелегко признаваться в поражении. Оно может быть и не совсем поражением, но и не победа точно.

– Согласится, – как-то почти безразлично обронил он, но я уловил тень сомнения в голосе и, как ни странно, страха.

Что заставило уставиться на него огромными глазами. Призрачный Цимбалист боялся отказа девчонки! Вот это да.

– Поговори с отцом, – хмуро произнес он, – не ту выбрал. Не родит ему эта стихийница достойного ребенка.

Я криво ухмыльнулся:

– Откуда знаешь?

Загасил окурок и щелчком пальцев выбросил вниз. Все равно никто не увидит, могу побыть плохим преподавателем.

– Потому что я ее не отпущу. – Цимбалист, повернув голову, посмотрел на меня. В глазах вспыхнули звезды. – Твой батюшка пусть посмотрит вокруг себя повнимательнее. Имеется кандидатура.

Ни тени издевки в голосе. Значит, и впрямь дело серьезное. Я на секунду задумался: кто? Отец, конечно, монахом не живет, но и не каждую в жены возьмет. Его выбор, павший на Дину, удивил несказанно.

– Убеди его, – с нажимом произнес Цимбалист, – Дина ему не нужна.

– Раскомандовался, – покачал я головой. И хоть соглашаться с этим чудовищем не хотелось, умом понимал, что иного выхода нет.

– А у тебя есть что предложить? – поинтересовался он.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что нет. Вздохнув, я молча уставился в пол. С отцом надо говорить при любом раскладе. А Динке вообще учиться нужно. Необученный мольфар – это ж бедствие еще то! Хорошо, что она девочка рассудительная, но это не всегда спасает.

Неожиданно возникла мысль, я быстро глянул на Цимбалиста. Тот заметил и насторожился.

– Что такое?

– Слушай, – медленно начал я, – а давай-ка договоримся.

Он вопросительно приподнял бровь, потом усмехнулся, мол, вещай. На миг показалось, что идея вовсе не столь хороша, как я решил сразу, но сдаваться не собирался.

– Кирилл Громов сейчас в твоих владениях?

– Кирилл Громов немножко умер, – с отвратительно наигранным сочувствием сообщил Цимбалист. – Если ты этого не знал, то никудышный из тебя товарищ, и…

– Да знаешь, я тоже немножко умер, – прищурился, неотрывно глядя на него. – И как видишь – выкарабкался.

Мне явно хотели возразить, но я не дал:

– Делаем так: ты выпускаешь Кирилла из своих владений, а я убеждаю отца отказаться от идеи женитьбы на Дине.

Цимбалист снова сложил руки на груди.

– Чем докажешь, чугайстрик?

За оскорбление он тут же схлопотал оплеуху. Несерьезную, но все же задевшую. Такого оскорбленного выражения лица мне в жизни не доводилось видеть.

– Хам, – изрек Цимбалист.

– Сам такой, – буркнул я. – Нечем мне доказать. Но раз обещаю – сделаю.

Некоторое время мы молчали. Потом Цимбалист щелкнул пальцами, от звука пробежал мороз по коже. Я подозрительно покосился на него.

– И знаю, как вам верить, чугайстрам, только выхода нет.

– Не хочешь – не верь, – пожал я плечами, – а Кирилла отпусти.

– Не зелен-то еще мне условия ставить? – ласково поинтересовался Цимбалист таким тоном, что мгновенно захотелось спрятаться куда-то подальше. Однако лишь расправил плечи и без стеснения посмотрел на него:

– Даже если и так, то что? Откажешь мне?

Он зачем-то глянул на небо.

– Да вот скажи мне, мольфар с частичкой смерти в сердце…

Я вздрогнул от такого обращения, почувствовав, как сжимается сердце. Давненько ко мне так не обращались. Значит, он все знает? Учуял как-то?

– Почему ты так печешься о судьбе малознакомого парня, в то время как готов перейти дорожку собственному отцу?

Что ж, неплохо. Хотя и неверно. Аргументы против женитьбы были весомые, сам же Цимбалист их и озвучил. А Кирилл… Нельзя бросать человека в беде. Особенно того, который не сделал тебе ничего плохого и тоже готов был помочь. Глупое благородство? Да не сказал бы.

– Думай что хочешь, – холодно ответил я. – Тебе ли не все равно?

– Немножко, – признался Цимбалист, введя меня в ступор таким ответом. Немножко что?

– Так мы договорились?

Откуда-то издалека донесся тихий звон цимбал. Длинные пальцы Цимбалиста дрогнули, словно в тоске по звездным струнам. Казалось, на некоторое время застыл даже воздух. Потом он ловким движением взобрался на перила и махнул рукой.

– Пошли, – коротко бросил, игнорируя мое недоумение; ступил на вспыхнувшую лунным огнем дорожку и, насвистывая, направился к университету.

Поборов секундный страх, я глубоко вдохнул и последовал за ним. Лунная дорожка мягко позванивала под ногами и немного пружинила. Считай, ходить по небу. Жаль, что повод совсем не радостный. Да и компания, увы, не та.