Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Могу я угостить вас горячим шоколадом? - спросил Стентон, указывая на павильон, где в маленьких окошках уже горел свет. - И мне кажется, сегодня ваша гувернантка не на посту!
- Я предложила ей съездить навестить сестру, - с улыбкой сообщила Элизабет. - Но родители ничего не знают.
- Очень смело с вашей стороны. У вас мятежная душа, мисс Вулворт, я прав?
Девушка задумалась, по спирали времени снова переносясь в прошлое. Перед ней возникло лицо Катрин, ее любимой мамочки, какой она запомнила ее тем вечером в замке, во время ужина. Детали оживленного, на повышенных тонах разговора от нее ускользали, но бунтарство во всем облике красивой белокурой женщины, бросившей вызов Гуго и Аделе, Лисбет запомнилось прекрасно.
- Па уверяет, что я - девушка с характером, - тихо промолвила она. - Давайте лучше поговорим о вас!
Ричард Стентон нахмурился. Он как раз помогал девушке присесть за столик на террасе, и она заметила эту перемену уже по тому, что он чуть крепче сжал ее пальчики.
- Скажем так: я сейчас вращаюсь в светском обществе, что мне несвойственно, - пробормотал он.
- Как вас, простите, понимать?
- Я общаюсь с друзьями вашей кузины Перл и Веры, ее верной спутницы, но при этом остаюсь для них всех загадкой. Узнай эти юные леди, кто я и откуда, они на меня больше даже не взглянули бы.
Элизабет едва удержалась от того, чтобы сказать в ответ: «Скоро я могу оказаться в такой же ситуации!» Мейбл и Эдвард Вулворт умоляли ее никому ничего не рассказывать. Так она и поступила.
- Теперь вы меня презираете? И не захотите больше меня видеть? - с тревогой спросил молодой Стентон.
- Глупости! Я не такая ограниченная в этом смысле, как Перл и остальные.
- Вы прелесть, Лисбет! - Он вздохнул.
Они с наслаждением пили горячий шоколад, к которому подавалось печенье. Элизабет, смущаясь под обожающим взглядом Стентона, любовалась то пейзажем, то пируэтами мальчика лет десяти, скромно одетого.
- Как здорово у него выходит! - заметила она.
- К счастью, Сентрал-парк открыт для представителей всех социальных слоев, - серьезным тоном заметил Ричард. - А известно ли вам, что изначально на месте этого чудесного, живописного парка были болота и усеянные крупными камнями участки целинной земли, на которых проживали бедняки?
Они разводили тут коз и свиней.
- Нет, я не знала этого.
- А потом эту бедноту прогнали, их хижины снесли и начали обустраивать парк. Двенадцать лет строительства, миллионы долларов - и вот результат! Прекрасный парк с многочисленными видами деревьев, а помимо этого музей, зоопарк, замок Бельведер и карусель.
- Мне так хотелось сходить в зоопарк, но родители всегда отвечали отказом…
- Значит, завтра туда и пойдем! Жаль только, что в это время года некоторые звери спят с утра до вечера. К примеру медведи.
Элизабет кивнула, внезапно побелев. В ее памяти всплыла еще одна сцена, имевшая место в Сентрал-парке, - яркая, четкая.
«Дрессировщик с медведем! У него была черная широкополая шляпа и чудной, раскатистый говор. А у мишки - грустные глаза, когда он выбрался из кустов. - мысленно произнесла она, испытывая странное волнение. - Как же его звали? Они тоже плыли с нами на пароходе, я еще дала им монетку, которую папа сунул мне в ладошку. Гарро! Медведь по кличке Гарро! А дрессировщик был горцем, и он хотел забрать меня с собой, чтобы я танцевала с Гарро. Я испугалась и убежала…»
- Лисбет? Что с вами, Лисбет? - спросил Ричард Стентон, напуганный ее внезапной бледностью и отсутствующим выражением лица.
Девушка смотрела на него… и не видела. Она заново переживала ту сцену из прошлого. Вот она со всех ног бежит по лужайкам парка - подальше от этого горца.
«Я не вижу ничего перед собой, я напугана - как и тогда, в переулке, когда папа крикнул, чтобы я убегала. Эдвард замечает меня в последнюю минуту, Мейбл истошно кричит…»
Элизабет поднесла руку к шее - от этого резкого возврата в прошлое ей стало трудно дышать. Стентон что-то у нее спрашивал, но голос его доносился словно издалека.
- Со мной все хорошо, - с усилием прошептала она.
- Вам стало дурно? Это уже не в первый раз? - тормошил он ее.
- Да. Наш семейный врач говорит, это у меня от нервов. Мистер Стентон, мне лучше вернуться домой.
- Я провожу вас хотя бы до половины пути, чтобы быть за вас спокойным.
- Я не против. Но у нас с Бонни назначена встреча на железнодорожной станции вскоре после полудня, и если я без нее вернусь домой, родители узнают о моих проделках и что я гуляю в одиночестве!
- И в таком случае завтра мы не пойдем в зоопарк?
- Именно так.
- Что ж, тогда мы просто обречены остаться и продолжить урок по конькобежному спорту, а потом здесь же пообедать - картошкой фри и жареным беконом. Если вы, конечно, чувствуете в себе силы для этого.
- У меня нет выбора.
И они улыбнулись друг другу, удивляясь и радуясь, что так легко поладили.
Среда, 30 декабря 1896 года, на катке в Сентрал-парке
Элизабет провела много упоительных часов в обществе Ричарда Стентона. Они встречались возле катка в 10 утра и вместе обедали на веранде ресторана тут же, в парке. Эдвард и Мейбл были в курсе этих свиданий, но решили не вмешиваться.
Что касается Бонни, то ей больше не приходилось сопровождать свою подопечную: у Вулвортов полным ходом шла подготовка к приему гостей, назначенному на 31 декабря.
Свобода, так неожиданно и легко полученная, поражала и радовала Элизабет. Эту внезапную широту взглядов своих опекунов она приписывала чувству вины, которое они испытывали, - и была в этом совершенно права. Стентон, которого она с некоторых пор звала Ричард, тоже в разговоре не раз этому удивлялся.
Вот и этим утром, когда они с Элизабет, взявшись за руки, скользили по центральной части пруда, он сказал:
- Родители позволяют вам гулять без сопровождения и проводить время со мной? Поверить невозможно! Это большая редкость, чтобы юной леди из высшего общества, да еще такой молоденькой, как вы, давали столько воли.
- Вас это чем-то не устраивает, Ричард? Или вы
