Уланов не мог знать, о чем конкретно шла речь, но догадаться было несложно.

Котенко с трудом, но взяла себя в руки.

— Между прочим, господин, не знаю, как вас.

— И не надо, просто — майор.

— Так вот, господин майор, я, между прочим, секретарь господина Кубарина и выполняю работу, прописанную в договоре. Да, эта квартира принадлежит господину Кубарину, это что — преступление?

Уланов вздохнул, посмотрел на Демко:

— Не понимает, что попала в дерьмо по самые уши.

Котенко возмутилась:

— Да как вы смеете так разговаривать с женщиной?

— Смею! Передо мной не женщина, а член террористической группировки. Или вы наивно считаете, что сотрудники Управления — идиоты и являются к вам, не имея доказательств вашей личной причастности к террористическому акту в Доме отдыха и предстоящей акции на похоронах?

— Какой еще акции? Я приехала по вызову Кубарина. Он разговаривал с Дуганским и своим помощником. Мне приказали сделать кофе, я сделала. О чем говорили мужчины, я не слышала, нет такой привычки — подслушивать. Насчет же Дома отдыха, я там действительно отдыхала. Вернее, собиралась отдохнуть со своим… другом. Мы сняли номер…

Уланов прервал ее:

— В который накануне пожара впустили людей Тополева, устроивших трагедию. Это зафиксировано, Валентина. И еще много чего зафиксировано. И то, что приезжал Тополев с помощником, определял задачу на завтра, и то, что до этого господин Дуганский встречался с неким торговцем наркотиков Клепиным, которого больше называют Клопом. И то, что этот Клоп, получивший от депутата «коктейли Молотова», находится сейчас в частном секторе Окского района. И даже то, чем вы занимались с Кубариным после того, как уехали Дуганский и Конов. А еще, что ночью у вас ночевал некий Чары Дабиев, водивший людей Тополева в клуб для закладки зажигательных зарядов, от которых и случился пожар. И как вы проводили время с Дабиевым. У нас много материала и на вас, и на всю вашу банду. Но… мы не смогли установить, что за акцию Тополев с Кубариным планируют завтра во время похорон. И только потому вы нам нужны. А раз вы нам нужны, то у вас появился шанс избежать сурового наказания. Так уж получилось. Надеюсь, вы используете этот шанс. Впрочем, должен предупредить: мы можем вытащить из вас информацию применением специальных средств, прямо здесь и сейчас. Но не хотелось бы. Вы расскажете все, что знаете, неизвестно только, какие последствия вызовет применение препарата. Кто-то переносит его без осложнений, а у кого-то не выдерживает сердце. Признаться, мне не хочется применять спецсредство еще и потому, что нет особого желания отправлять вас в камеру пожизненного заключения, куда отправятся все остальные члены вашей банды. В принципе вы никого не убивали, непосредственно в поджоге участия не принимали. Можно представить вас жертвой Кубарина. Но это в случае, если мы… найдем общий язык. И в течение, — он посмотрел на часы, — трех минут! Так что у вас ровно три минуты на принятие решения. Сотрудничаем, и вас выведут из-под удара правосудия, или не сотрудничаем, и тогда мы применяем «сыворотку правды» с последующим привлечением вас к суду вместе с Кубариным, Дуганским и иже с ними. Три минуты, Валентина Александровна, время пошло.

Котенко хватило и минуты, чтобы понять — на кону очень многое, на кону практически сама жизнь. Кубарин с Тополевым проиграли. Их ждет незавидная участь, зачем же ей идти с ними? Валентина хотела еще пожить.

— Я согласна!

Уланов усмехнулся:

— С чем и в чем вы согласны, Валентина?

— Я готова сотрудничать с вами, но мне нужны гарантии.

— Гарантии чего?

— Того, что вы отпустите меня.

— Сейчас я могу обещать вам одно: сотрудничество с нами позволит вам избежать сурового наказания. Не исключено, что и остаться на свободе. Но только «не исключено».

Котенко вздохнула:

— У меня нет другого выбора.

— Вот это правильное замечание, — сказал Уланов. — Так о чем шла речь в квартире три дома шестнадцать по улице Клары Цеткин?

Котенко сказала все, что слышала, а слышала она очень многое. Поведала и об отдельном задании, которое ей дал Кубарин.

Выслушав последние слова женщины, Уланов воскликнул:

— Это значит, завтра первым экспрессом в Переслав должна прибыть банда отморозков рыл в тридцать?!

— Может, и больше.

— И у всех одни и те же опознавательные знаки?

— Да, это было оговорено отдельно. Черные фиалки, на рубашках или на спортивных куртках.

— Так, господин Тополев через Кубарина хочет устроить массовые беспорядки на похоронах жертв пожара в клубе Дома отдыха «Заря», так?

— Да.

— Цель — добровольная, не временная, до выборов, — отставка действующего губернатора?

Котенко кивнула.

— Когда Тополев — Кубарин планируют вброс в СМИ информации о якобы махинациях действующего губернатора и его двоюродного племянника?

— Этого я не знаю. Об этом разговора не было. Только что СМИ раздуют это дело.

В разговор вступил Демко:

— Может, информация пойдет после беспорядков?

Уланов повернулся к бывшему подчиненному:

— Ты бы на месте бандитов как поступил?

— Ну ты сравнил, я и Кубарин, я копейку чужую не возьму, а он людей жжет, как дрова.

— Ну, идея не его, а господина Тополева, тем не менее одна свора. Я думаю, наиболее эффективнее было бы распространение листовок с материалами, порочащими губернатора, на митинге перед похоронами. Это завело бы людей. Тут такое горе, гробы и гробики, слезы, и вдруг — на́ тебе, ответы и объяснения, кто виноват в трагедии. Тут-то митинг может качнуться в любую сторону.

— Да еще подогреваемый провокаторами.

Уланов покачал головой.

— Им и «коктейли Молотова» нужны, чтобы вызвать полицию на столкновение. Представь себе, отморозки бросают две бутылки в полицейских. Те без оружия. И даже без щитов. Что происходит? Загораются как минимум два человека.

— Больше, — сказал Демко, — насмотрелся я, как горят люди после этих «коктейлей», на Украине недавно. Когда еще можно было к родственникам проехать. А там как раз майдан. От одной бутылки вспыхивают два-три человека.

— Тем более. А как должна действовать полиция в данной ситуации? Верно, задержать хулиганов, к месту траурных мероприятий перебросят ОМОН, это очевидно, в общем, начнутся беспорядки. Людей же придет много, а значит, беспорядки выйдут за пределы площади. Тут еще боевики из Москвы. Кто-то выстрелит или пырнет ножом, в общем, начнется бойня. На это и делают расчет подонки.

Он взглянул на Котенко:

— Ты понимаешь, в какое дело тебя впутали? Хотя ты же знала, что людей подожгут.