— Нет, не знала, — начала отнекиваться Котенко, — что бы ни говорили люди Тополева. А Дабиев, который общался с подчиненными, приводил их в номер, заставлял меня не только спать с ним, но и обслуживать москвичей, я отбивалась, насколько хватало сил, но что я могла сделать?

— Вы еще скажите, Валентина Александровна, что отговаривали бандитов от кровавой акции.

— Нет, не отговаривала, потому, что тогда они меня просто убили бы и утопили в реке.

— Ладно, поговорим о неком Клепином Григории, более известном как Клоп.

Котенко взбодрилась. Эта тема не затрагивала ее.

— Клоп — продавец наркоты, как говорят сейчас — наркодилер.

— Где он живет?

— Так, минуту, сейчас вспомню, слышала как-то от Конова… да, Прудный переулок, это если ехать по улице Конева, справа третий или четвертый переулок. Тупиковый.

— Верно, это хорошо, что вы говорите правду. Номер дома?

— Номер не скажу, но Конов говорил, что у него дом скоро развалится. Денег имеет уйму, а крышу новую покрыть не может. Практически все железо ржавчина съела.

— Значит, дом с железной крышей?

— Ну да. Вроде как одна такая крыша во всем переулке.

Демко спросил:

— Он живет с родителями?

— Нет. Те где-то на селе в дальнем районе. Один он тут. Вернее, с ним постоянно Воробей.

— А это кто такой? — спросил Уланов.

— Может, просто кореш, может, любовник, а может, охранник — не знаю.

— Я видел его в обществе трех пацанов. С ними он приехал к себе домой, вы же, Валентина, говорите только об одном.

— Я говорю, что слышала от Конова. Помощник Вениамина как-то сказал, что эту «точку» надо бы в «Подшипник» перевезти, так безопасней. А «точка» это значит…

Уланов прервал Котенко:

— Мне известно, как действует «точка». Значит, Воробей — наркоша?

— Не знаю, но вряд ли, зачем Клопу рядом наркоман? Ему деньги делать надо, а если парень на игле сидит, что с ним сделаешь? Только проблемы наживешь.

Зазвонил телефон Котенко. Она посмотрела на экран:

— Дабиев. Будет напрашиваться приехать.

— Откажи.

— Как? Он упрямый как баран.

— Скажи, ждешь Кубарина. Это подействует?

— Да, это подействует.

— Давай!

Котенко включила телефон на громкую связь:

— Что тебе, Чары?

— А почему так грубо?

— Потому, что некогда мне с тобой болтать.

— Я приехать хочу.

— Не получится.

— Почему?

— Потому что Вениамин должен подъехать.

Дабиев удивился:

— Кубарин? Он что, не мог поиметь тебя в «Подшипнике»?

— Я обязана перед тобой отчитываться? Не веришь, позвони Вениамину. Только не забудь сказать, что сам хотел приехать.

— Ты стерва.

— Да, стерва, но желанная стерва. Все, может Вениамин позвонить.

Она отключила телефон.

Уланов спросил:

— Как общался Дабиев с людьми Тополева?

— По телефону.

— По своему?

— У него был и свой, и переданный Кубариным. Вот по последнему он и говорил с гостями из Москвы. Но это ничего не даст. Всякий раз после разговора Чары стирал номер абонента. Возможно, вернул телефон Кубарину.

Уланов кивнул:

— Возможно.

— Это все, что вы хотели узнать?

— Пока все, — ответил Уланов, повернулся к Демко: — Приступай!

Котенко вздрогнула:

— Что значит «приступай», у нас уговор, вы обещали.

— Не беспокойтесь, это обычная страховка. Она в состоянии принести вам серьезные проблемы, но только лишь в одном случае, о котором я скажу позже. — Обернулся к Демко: — Действуй.

Тот достал пластиковый контейнер, похожий на боевую аптечку, вынул из нее шприц-тюбик.

— Что это?! — в испуге отодвинулась на край дивана Котенко.

Уланов сказал:

— Ничего страшного. Мы должны быть уверены, что вы никому не расскажете о нашей беседе. Посему сейчас офицер введет вам в руку чип вместе с особым препаратом. Это новейшие технологии. Чип позволит нам знать, где вы находитесь, с кем и о чем разговариваете, даже то, что вы пишете или печатаете. Безобидная с виду штучка. Однако у нее есть особенность. Если вы попытаетесь как-то избавиться от чипа, хотя это не удастся без специализированной лаборатории, или решите, что мы пугаем вас, а на самом деле никакой угрозы нет, то активация одного из микроэлементов чипа приведет к локальному взрыву. Думаю, вы не хотите лишиться руки?

— О чем вы говорите? Не надо никакого чипа, я никому ничего не скажу.

— Надо, Валентина, мы не можем доверяться вам.

— А потом возьмете и изуродуете меня?

— Зачем?

— Кто вас знает. Или забудете про этот чип. А я ходи и жди, что произойдет.

— Я же сказал, не беспокойтесь. Страховка устроена так, что работает всего три дня, после этого чип будет выведен из организма естественным путем. Но — хватит разговоров. — Котенко не успела среагировать, как Демко вогнал ей в руку через одежду короткую иглу, впрыснул содержимое. Бросил использованный шприц-тюбик в контейнер.

— Вот и все! Не забывайте о возможных последствиях, Валентина Александровна.

— Для вас жизнь человека ничего не значит. Вы такие же, как те, кто в тридцатых годах расстреливал людей без суда и следствия.

— Что? — возмутился Уланов. — Это мы такие же? А не ты ли, сволочь, состояла в банде, которая подожгла клуб? Или это нормально — сжечь восемнадцать человек? Замолчи, не зли меня. А то прибью. Поняла?

— Да, да, извините.

— Уходим.

Уланов с Демко вышли. Лютиков показал из машины — все «чисто». Они прошли к «Рено», сели в салон.

— А ведь повелась Котенко, — усмехнулся Демко.

— Поведешься, когда колют непонятно что.

— Даже обычную глюкозу.

— Это ты знаешь, что никакого подобного чипа в природе не существует, а Котенко нет. Будет молчать.

— Вообще-то это, конечно, жестоко, Ром.

— Тебе тоже напомнить, что сделала банда в «Заре»?

— Все, молчу.

Уланов вызвал Лютикова:

— Андрей, слышишь?

— Да, командир.

— Езжай к Молчуну и ждите команды. Телефон должен быть включен.