Человек в черном продолжил обход. Следующим отключился Аслан, а потом и Гнедой. Оба были уверены, что Брылев вернулся, чтобы спуститься вниз. Ошиблись. Оперативная обстановка требует особой выучки, а эти бравые ребята привыкли идти стенка на стенку с кастетами и ножами, пугая противника диким оскалом непобедимых.

Балабанов обошел цех по галерее, оставив за спиной бесчувственные тела боевиков. Бесстрашно вошел в радиорубку, включил свет и, подойдя к столу, перевел все тумблеры с красных точек на зеленые. На пульте зажглись разноцветные огоньки.

За спиной раздался спокойный низкий хриплый голос:

– Руки на затылок, гнида. И не дергаться, ты на мушке.

Балабанов положил руки на голову и медленно повернулся. В двух метрах от него стоял Брылев с пистолетом, нацеленным прямо в грудь.

– Опасно шутишь, Борис Васильич. Целиться в майора полиции из огнестрельного оружия – дело серьезное.

Брылев растерялся. Но тут и он почувствовал затылком холодок металла.

– Опусти пистолет, стратег.

– Ваша взяла, ребята, – буркнул Брылев и отбросил пистолет в сторону. Он ждал выстрела Гнедого и был готов к нападению, но Гнедой не стрелял.

– Твои придурки обезврежены, – сказал Визгунов и толкнул Брылева на стул. Тот сел, едва не перевернувшись. – Хочешь жить, будешь играть на нашей стороне.

Увидев начальника криминальной полиции, главарь «Кишки» затрепетал. Визгунов выстрелит не задумываясь. Для него авторитетов не существует. Если раньше хозяин района никому не давал повода для зацепки, то теперь его взяли с оружием в руках.

– Послушайте, господа начальнички, я против вас ничего не имею. Пичугину зарядили здесь стрелку, и он попросил у меня защиты. Вас тут никто не ждал. Мы ловим Ордовского и его придурков.

– Оставь свои песни для протокола, дружок. Сейчас пойдешь со мной в соседний цех. Кажется, мэр обещал тебе вознаграждение за эту сложную операцию? – продолжал Визгунов. – Вот там и получишь свои денежки.

Балабанов поднял рубильник, и все цеха осветились мощными прожекторами. Визгунов вывел Брылева из будки. Сейчас, при полном освещении, он увидел, что творится на противоположной галерее. Гнедой сидел с заведенными за спину руками, прислонившись к стене, рот заклеен липкой лентой

– Они спят, Боря. Их пушкой не разбудишь. На такие дела шпану не берут. Шагай вперед, – приказал Визгунов.

Теперь Брылеву не от кого было ждать помощи. Пришлось подчиниться.

Когда в цехах загорелся свет, Фима и его оператор побежали к центральным воротам первого цеха. На пороге их встретил Балабанов.

– Слушайте меня внимательно, ребята. Сегодня кино режиссирую я. Поднимайтесь на вторую галерею. Затаитесь на переходе, в проеме между первым и вторым цехом. Ход съемки идет в следующем порядке. В цех въезжает машина. Из нее выходит человек и что-то делает. Звук уберите. Команды он будет получать по громкой связи. Зрителю это слышать не надо. Потом прослеживаете на конвейере предмет, оставленный человеком из машины. Переходите во второй цех и снимаете все, что там происходит. Когда все закончится, мы определим, какие кадры куда отправлять. Все ясно?

– Яснее не бывает, – кивнул Фима.

– Тогда за работу.

Репортеры направились к лестнице, а майор вернулся в радиорубку.

* * *

Пичугин ехал на завод, ничего не опасаясь. Он знал весь план шантажистов. Брылев все рассчитал точно. Схема проста и очень надежна. Кроме Брылева, никто так досконально не знал заброшенную фабрику с ее многочисленными потайными ходами. То, что мэр приедет в сопровождении одного лишь шофера, должно придать киллерам большей уверенности, но им уже будет не суждено понять свои ошибки.

Бронированный лимузин въехал на захламленную территорию некогда знаменитой фабрики. Ворота цехов были открыты настежь.

– Въезжай прямо в цех, Афоня, там же и развернешься. Двигатель не выключай. Из машины выйду только я.

– Слишком рискованно, Олег Иванович, – пробубнил Федорчук.

– Молчал бы, защитничек.

И шофер замолк.

Лимузин въехал в открытые ворота, развернулся и затормозил. Пичугин тяжело вздохнул, набрал в рот воздуха, будто собрался нырять с вышки и, открыв дверцу, вышел с чемоданчиком из машины. В цеху горел яркий свет, и мэр никого не увидел. За спиной ворота, впереди кирпичная стена. Он стоял по центру огромной площадки, ничем и никем не защищенный. Потолка он не видел, глаза слепли от прожекторов, над ними – чернота.

Громкий голос из репродукторов заставил мэра вздрогнуть. Голос доносился со всех сторон, словно отдаваясь эхом по всем углам.

«Подойди к конвейеру и положи на него чемодан!»

Пичугин увидел транспортировочную ленту, уходящую за кирпичную стену через небольшое окошко. С другого конца стены находилась железная дверь, она наверняка заперта. Киллеры все продумали. С этой стороны их не достанешь.

Он положил чемодан на конвейер.

«А теперь открой его!» – приказал голос.

Мэр открыл чемодан, набитый деньгами под самую крышку.

«Закрой и отойди в сторону», – раздался жесткий приказ.

Что-то в этом роде он предполагал. Жизнь их ничему не научила. Ордовский тоже показывал им деньги. И что потом? На этот раз никаких пультов не понадобится. Закрывая чемодан, Пичугин нажал на незаметную кнопку внутри и захлопнул крышку, после чего вернулся в машину. Запрета на это не последовало, а под броней он чувствовал себя спокойнее. Не грех еще раз показать им свою трусость. Сейчас-то они не сомневаются в том, что добились нужного результата.

Мотор конвейера загудел, и лента понесла чемодан к стене. Пичугин свою миссию выполнил.

– Трогай, Афоня. Нам здесь больше делать нечего.

Лимузин тронулся с места.

Приезда и отъезда мэра Брылев из соседнего цеха не видел. Он стоял у перил галереи с прижатым к затылку дулом пистолета. В проеме перегородки появился Балабанов со снайперской винтовкой в руках. Заработал конвейер.

– Твой гонорар едет, Боря, – сказал Визгунов. – Спускайся вниз, снимай с конвейера чемодан и проверяй, есть ли в нем деньги. Ты их заработал. Хотя страх в твоих глазах стоит дороже.

Визгунов подтолкнул Брылева к лестнице, а Балабанов положил винтовку на поручень галереи.

Результаты своего расследования репортеры обсуждали ночью. Теперь уже все знали, кто ими руководит. Светлана возродилась из пепла и вновь встала у руля своей газеты. Для всех остальных она оставалась умершей. Молодой коллектив отважных журналистов с огромным энтузиазмом работал под руководством любимого редактора. Ночная встреча проходила на даче Даши, той самой миленькой корреспондентки, бравшей днем интервью у хозяина фармацевтического центра. На собрание по непонятным причинам не явился только Фима Щеблыгин. Начали без него.